«Меня это только укрепило». Узник вскрывал вены за решеткой — а теперь рад, что прошел через тюрьму

Чтобы отстоять свои принципы, экс-политзаключенный Андрей (имя изменено) за решеткой держал сухую голодовку и вскрыл себе вены в душе колонии щипчиками для ногтей. Но сейчас, говорит мужчина, он рад, что побывал в тюрьме. Вот его монолог про тяжелейшую школу в жизни.

«Чтобы задержать меня одного, приехало семь машин, а я стоял там в фуфайке и штанах, с бородой — дед-лесовичок»

Все началось еще до выборов. За мной стал наблюдать старый знакомый, который работал в органах — как оказалось позже, он фиксировал всю мою активность, делал скрины в моих соцсетях. Я проявлял свою позицию [по протестам] как мог — в соцсетях, беседах, иногда принимал участие в различных протестных событиях.

Выходил на все протесты с 9 августа, где только мог. 12 октября был марш пенсионеров, когда их разгоняли перцовыми баллончиками. Я ездил по городу и увидел, как на остановке тусуются силовики — «космонавты» в черном и в шлемах. Снял их на видео.

Метров через триста, на светофоре, они меня догнали. Выскочили из двух машин, разбили мне авто, достали меня и избили, я потерял сознание. Меня забросили в бус и завезли во Фрунзенский РУВД. Там мне было совсем плохо, несколько раз терял сознание, пока они меня допрашивали и писали свои протоколы. Вели меня к какому-то руководителю, и я в коридоре еще раз потерял сознание. В результате меня отвезли в травматологию в Боровлянах. Был весь синий, может, месяц едва двигался, поэтому не сумел больше участвовать в протестах. 

В первые месяцы 2021-го после тяжелого дня на работе я приехал к себе на деревню. Был поздний вечер, фонари не горели. Припарковался. Ко мне подъехали несколько машин, оттуда вышли люди, которых я бы назвал гопниками. Махнули перед носом удостоверением и сказали, что нужно проехать в РУВД, где как раз и работает мой знакомый. 

Там на меня написали два протокола, что я ходил и махал руками у РУВД. Меня завезли в ИВС и держали там три дня. Я объявил в знак протеста сухую голодовку. Потом откуда-то появился протокол, что меня взяли в Минске за пьянку. На следующий день был суд, но там уже звучала только статья 23.34, мне дали по ней штраф и отпустили.

Уехал к другу на хутор и прятался там пару месяцев, а потом перебрался жить на дачу в заброшенной деревне. Там и жил до ареста в 2022-м. Все знали, что у меня там дом, понимали, где живу. Также у меня появилось хобби — начал разводить домашних птиц. При этом пытался никуда не высовываться, отсиживался. У меня раньше был маленький бизнес, но с началом протестов стало морально тяжело работать, а когда поехал в деревню, вообще распустил людей и закрыл бизнес.

Фото: соцсети

В начале лета у моих птиц начали вылупляться птенцы. Однажды я встал утром и пошел к ним, чтобы переложить новых птенцов в специальную коробку. Сделал это и собирался попить чаю, шел по моему саду с яблонями.

Вдруг на меня со всех сторон выскочили люди в полной экипировке, шлемах и зеркальных очках, с автоматами. Окружили меня. Чтобы задержать меня одного, приехало семь машин, а я стоял там в фуфайке и штанах, с бородой — дед-лесовичок.

Силовики — мародеры, приезжают на задержание с точным желанием поживиться. У меня были спрятанные деньги, техника, в том числе хорошая камера, чтобы снимать цыплят. Думаю, они забрали у меня техники на несколько тысяч, и нигде в протоколах этого нет.

В моей уголовке было много фотографий с протестов, по одной из них меня обвинили. Также привлекли к делу мои посты из фейсбука. Надеялся, что мне дадут полтора-два года заключения, тогда столько давали узникам по делу Зельцера. В итоге столько и получил.

«Взял щипчики для ногтей и ковырял в душе свою руку, пытался вскрыть вены»

На зоне мы счищали оболочку с проволок, чтобы отделить от них медь, это же металл. В цехе на промзоне постоянно в воздухе стоит металлическая пыль, не говорю о том, как при такой работе страдают руки. Представьте, как в окно комнаты ярко светит солнце, и тогда видно, как в воздухе летают частички пыли. А там эта пыль видна и без солнца, и ее много, ведь мы работаем со свинцом, медью, алюминием.

Возле цеха, где мы работаем, жгут эти провода. Там постоянно стоит столб черного дыма. Когда ветер, дым и в цех залетает, дышать невозможно. А окна не закроешь, ведь летом жарко, в прошлом году доходило до +35. Еще мы же работаем в черной робе, выйдешь в ней на солнце — за две минуты чуть ли не солнечный удар получишь. Нельзя даже расстегнуть пуговицу, ведь это нарушение, поедешь в ШИЗО.

Фото: тг-канал «Весны»

Несколько раз ко мне на зоне приходили контролеры, искали, к чему придраться. Однажды нашли мою тетрадь, а я туда записывал различные интересные мысли из книг, которые читал. За эту тетрадь меня посадили в ШИЗО.

У меня всегда был внутренний протест, он и здесь никуда не делся, тем более перед такой сильной несправедливостью. Сидишь в небольшой комнатке, где ничего нет: стены, дырка в полу как туалет, умывальник, табурет, вмонтированный в пол, и такой же стол. Тихо, никого и ничего нет, у тебя с собой только зубная паста, щетка и туалетная бумага. На третий-четвертый день ты входишь в своеобразный транс, и тогда это проще проживать — относишься к ШИЗО как к норме, и в ней существуешь. 

Не могу терпеть несправедливость, наверное, я так воспитан. В юности влезал в очень опасные ситуации, чтобы чем-то помочь, кого-то защитить. А за решеткой несправедливость повсюду, она доведена до абсурда, и для меня было невыносимо это терпеть.

Я днями ходил по той камере туда-сюда — семь шагов в одну сторону и семь шагов в другую. Считал, сколько прохожу таким образом за час и сколько за день. Когда отсидел 10 суток, прошел круг из колонии через Минск и Гомель и вернулся обратно в колонию, еще 10 суток — дошел до Москвы и обратно. Пока ходил, придумал много идей для нового бизнеса. Постоянно нужно было чем-то занимать себя, чтобы твой мозг не возвращался в эти страшные условия.

Осуществлю ли те бизнес-идеи? Пока что я только приехал в Варшаву, нужно присмотреться, что да как. Уже заметил, что здесь по любой моей идее можно найти много возможностей, можно делать очень много всего, и это будет максимально эффективно. Также я заинтересовался настоящей историей нашей страны, а не тем, что нам в школе говорили, меня это безумно поразило. Когда утрясутся заботы с переездом, думаю сделать блог и рассказывать людям в интересной форме, кто мы такие.

В ШИЗО провел 60 суток, это за два-три захода. Когда меня туда забросили впервые, хотел дать им понять, что так нельзя, что нужно показать им — такие правила нужно пересмотреть. Решил сесть на сухую голодовку: надо будет умереть — умру, но может они хоть что-то услышат. 

Начал голодать, а потом немного пересмотрел свои взгляды, умирать не хочется. Через пять суток стал пить воду, так как иначе начались бы необратимые последствия, отмирали бы органы. Но продолжил голодать и пробыл без еды 14 суток, сильно сбросил вес.

Дней через 20, когда мне добавили еще 10 суток в ШИЗО, решил вскрыться — порезать себе вены (в тюрьмах это популярный метод протеста — НН). Как вскрывался? Меня повели в душ, в коридоре на полке лежали необходимые вещи -то, что мне передали ребята из отряда. В том числе там были маленькие щипчики, чтобы можно было подстричь ногти. Взял их и в душе щипчиками ковырял свою руку, пытался вскрыть вены — оказалось, это не так просто, как я думал.

Думал, они что-то поняли, но они потом снова меня забросили в ШИЗО, в ту же камеру, где сидел раньше. Я снова порезал себе вены — помогло, что знал ту камеру и понимал, чем можно это сделать. Край полки, на которой лежали моя паста и щетка, был немного отломан, и оттуда торчал саморез. Я порезал им себе кожу и порвал вену, сейчас вспоминаю — оскомина от этого. Но тогда надо было это сделать — я и сделал. В то же время понимал, что, скорее всего, я не умру и все будет нормально, кровь быстро остановилась.

Тогда ко мне прибежало все руководство, начали сильно волноваться. Попросили меня, чтобы я до конца срока спокойно досидел в ПКТ, так и получилось. 

В ПКТ на ночь дают матрас и одеяло, чего не было в ШИЗО, можно делать себе чай и кофе. Я сидел в одиночке, было намного лучше, чем в ШИЗО. Раз в неделю библиотекарь приносит туда книги, то есть ты можешь читать, там ты можешь иногда получать письма, что-то записывать в тетрадь. У меня как раз были чистые тетради, так что я сидел и писал свою историю, тоже читал книги, навыписывал себе различных журналов и газет. 

Не верится, что это получилось, но все те тетради с моими записями сейчас у меня с собой. Это где-то 15-16 больших тетрадей за весь срок — когда-нибудь придумаю, что с ними можно сделать интересного.

«Для себя я рад, что посидел в тюрьме и что попал туда именно в таком качестве»

До тюрьмы я был очень далек от юриспруденции, политологии и многих других сфер, с которыми познакомился за решеткой. Сидишь с разными людьми, среди них много профессионалов в своей области, и каждый делится чем-то своим, а мне все это было интересно. 

Теперь я знаю Уголовный кодекс, что у нас происходит в пенитенциарной системе — наверное, могу экстерном сдавать экзамены юрфака. То же самое с политологией: мы же постоянно беседуем, анализируем. Сидел с военнослужащими, бывшими сотрудниками органов, мы с ними рассуждали о разных вещах — постоянно учишься.

Также много читал, в тюрьме все столько читают. Осужденные за наркотики читают фантастику и фэнтези, а мы — полезную литературу, я заинтересовался историей. Еще я разобрался в сельском хозяйстве: хотя за решеткой у тебя нет такого доступа к ресурсам, как на свободе, но там ты лучше запоминаешь информацию, ведь тебе дают самое главное. У меня есть мечта построить эко-деревню, и чтобы там было небольшое фермерское хозяйство — больше не для производства, а для туристов. И после тюрьмы я вижу свой проект совсем по-другому, он более совершенный, технологичный и экологичный. Заинтересовался психологией, тем более что в тюрьме много ситуаций, где ее можно применять.

Фото: соцсети

Чувствую, что после тюрьмы я стал намного спокойнее, мои друзья тоже это отметили. Меняется восприятие мира. Пока живешь в замкнутом пространстве с большим количеством людей, должен с ними как-то взаимодействовать, и это сложно терпеть. Но адаптируешься — думаю, у меня получалось неплохо.

Того, к чему я пришел в личном росте во время тюрьмы, я бы достиг разве что лет в 60, и то много до чего мог бы не дойти. Понимаю: для себя я рад, что посидел в тюрьме и что попал туда именно в таком качестве. Если бы я совершил какое-то настоящее преступление и сел в тюрьму, наверное, это бы меня во многом поломало, а в моем случае заключение меня только усилило. Как бы плохо это все ни было, сейчас, когда решетка уже в прошлом, я вижу в этом большую пользу.

Месяцы на свободе — это рай. Я вышел и ничего не жду от жизни, просто принимаю все, что мне дает Вселенная, получаю то, на что у меня есть запрос. Совсем не волнуюсь о своем будущем, и не только потому, что на фоне моего прошлого любое будущее выглядит круто. Освободился и увидел, сколько у меня настоящих друзей, хотя о многих и не думал, что это мои друзья. Много людей меня сейчас поддерживают, и жизнь дает мне все, что мне нужно для счастья. Так что теперь я счастлив.

Комментарии к статье