Политбеженца вызвали в польскую прокуратуру по запросу Беларуси. Что происходит?
Белорус Дмитрий Плескачев живет в Польше четыре года, и недавно он посетил польскую прокуратуру. Мужчину вызвали туда по запросу Беларуси о его экстрадиции, при том что обвинения против него связаны с политическими статьями. Почему так произошло?
Около прокуратуры в Познани, 24 октября 2024 года. Справа налево: Марина Косинерова, Дмитрий Плескачев и Леонид Морозов, советник Светланы Тихановской по юридическим вопросам. Фото: dissidentby
Помимо письма от прокуратуры, Дмитрий получил сообщение от белорусского МВД с предложением обратиться в «комиссию по возвращению». В нем перечислены восемь статей, по которым его обвиняют: разжигание вражды (ст.130 ч.1), массовые беспорядки (ст. 293 ч.3), организация и подготовка действий, грубо нарушающих общественный порядок, или участие в них (ст. 342 ч.1), призывы к санкциям (ст.361), создание экстремистского формирования (ст.361-1 ч.1), клевета на Лукашенко (ст.367 ч.1 и ч.2), оскорбление Лукашенко (ст.368), оскорбление представителя власти (ст.369).
Кейс Плескачева прокомментировала «Нашай Ніве» правозащитница Марина Косинерова, координатор инициативы dissidentby, которая занимается этой ситуацией. По ее словам, эта история — первый публичный случай, когда Польша получила запрос на экстрадицию по политическим делам белорусов со статусом международной защиты:
«Дмитрий имеет статус дополнительной защиты и предоставил все необходимые документы на этапе получения этого статуса. И когда польское государство его предоставляет, оно тем самым подтверждает его преследование в Беларуси и опасность его нахождения там.
Поэтому вопрос уже к Польше, как они могут и будут делать свои механизмы более эффективными при проверке таких запросов от таких стран, как Беларусь, которые могут использовать эти инструменты международного сотрудничества в рамках политического давления. Сотрудничество [между государствами] на этом уровне позволяет выявлять наркоторговлю, торговлю людьми и другие преступления, но каждая страна, включая Польшу, должна найти способ фильтровать такие запросы».
Марина поясняет, что даже в Польше, где живет много белорусских политбеженцев, не до конца понимают, что происходит в Беларуси.
Поэтому польская бюрократия может медленно реагировать на попытки белорусского государства преследовать белорусов даже за пределами страны, из-за чего проводит формальные проверки запроса.
Правозащитница говорит, что такие формальности в отношении белорусов, подвергшихся политическим преследованиям, могут выглядеть довольно жестко:
«В таких историях много неприятных моментов, один из которых, например, — стиль работы местных силовиков. Люди просто идут по месту жительства человека, не в форме, опрашивают соседей и т.д. Это, естественно, может стать триггером для человека, пережившего травматический опыт преследования в своей стране.
Поэтому мы [правозащитники] стараемся реагировать на такие случаи максимально оперативно, собирая необходимые документы, привлекая юристов и обращаясь к независимым СМИ».
В прокуратуре Дмитрий узнал, что в его деле 23 эпизода. Примерно через три недели состоится суд, который решит, реагировать ли на запрос белорусских властей об экстрадиции.