Новый Нюрнберг. Европа создает Спецтрибунал по войне в Украине — удастся ли осудить Лукашенко?
В мае Совет Европы начал создавать Специальный трибунал для рассмотрения преступлений агрессии России против Украины. Впервые со времен Нюрнбергского и Токийского трибуналов международное сообщество будет привлекать к ответственности должностных лиц за агрессию по отношению к другому государству или ее поддержку. Процесс может коснуться и Беларуси — рассказываем, как именно.
В отличие от Нюрнбергского процесса, Спецтрибунал по агрессии России против Украины начнёт свою работу ещё до завершения военных действий. И разместится он не в Нюрнберге, а в Гааге. Юридическую процедуру создания Спецтрибунала запустил Совет Европы — об этом было объявлено 14 мая.
Известно, что привлечь к ответственности через трибунал можно будет не только российских должностных лиц, но и белорусских. Киев выступает и за расследование по участию КНДР в войне, но здесь есть много трудностей, связанных и с тем, как считать поставки оружия России от КНДР, и тем, как учитывать участие корейских военных в войне. Такая же неопределенность касается Ирана.
Важно, что пока процесс не ограничен датами, которые будут считаться началом агрессии России. Это определят уже в суде. А в Статуте Спецтрибунала будет написано, что он имеет юрисдикцию по преступлениям агрессии против Украины — без указания, когда именно: с 2014 или с 2022 года.
Ещё одна деталь, важная для понимания Спецтрибунала, это возможное наказание для виновных и понятие «иммунитета». Приговор будет зависеть от вины конкретного обвиняемого, но высшей мерой наказания станет пожизненное заключение. Кстати, это ещё одно отличие от Нюрнбергского трибунала, где ряд нацистских преступников был приговорен к смертной казни. В дополнение к заключению можно будет получить штраф или конфискацию имущества.
Здесь в дело вступает «иммунитет» того или иного лица. Судьи не смогут рассматривать дела против главы государства, председателя правительства и министра внутренних дел, пока они находятся у власти. То есть эта тройка людей будет иметь дипломатическую защиту до момента, пока не покинет должности. Такая система будет действовать и для Лукашенко, и для Путина.
Почему Спецтрибунал создают до завершения войны? Как судить людей в их отсутствие?
В публичной плоскости пока нет полностью всех документов, которые регулируют работу Спецтрибунала. Поэтому делать окончательные выводы о его функционировании рано.
Дела против политиков можно будет рассматривать in absentia — без их физического присутствия, заметила в комментарии для «Нашай Нiвы» юристка, эксперт Белoрусского Хельсинкского комитета Екатерина Дейкало.
Формулировка полностью звучит так: «в случаях, когда этого требуют интересы правосудия и когда заинтересованное лицо отказалось от своего права участвовать в разбирательстве либо были приняты все разумные меры для обеспечения её присутствия, но безрезультатно».
«Вопрос еще, как будут трактоваться все эти формулы. Но в целом это как раз исключение из практики международных уголовных трибуналов и Международного уголовного суда, которые за общее правило считают то, что такие процессы невозможны. В том числе из-за стандартов права на справедливый суд», — говорит юристка.
Она упоминает только один Специальный трибунал, где разбирательства также позволялось проводить в отсутствии обвиняемого — это процесс по Ливану. Более того, он также как и механизм по Украине был гибридным — то есть учитывал местное законодательство (в случае с Украиной — украинское).
«Почему его (Спецтрибунал по войне в Украине — НН) начали готовить до завершения войны? Потому что очевидно, что такого завершения не особенно предвидится пока и вряд ли оно будет (точно не будет) в виде полного поражения противника, когда страны-победители решают судьбу проигравшего. То есть не очень понятно где начало и конец.
Плюс подготовка, учреждение и запуск работы Трибунала — это долгий процесс и если есть воля государств создать его сейчас, почему нет. Политическая ситуация меняется постоянно. И хоть какие-то ответы в сфере правосудия должны даваться в любом случае», — объясняет Дейкало.
Какова роль демократических сил в привлечении Лукашенко к ответственности?
Вопросом присоединения Беларуси к механизму Спецтрибунала активно занималась команда Народного антикризисного управления. Её лидер, политик Павел Латушко, в комментарии «Нашай Нiве» заметил, что именно НАУ пришлось убеждать партнёров в том, чтобы юрисдикция органа распространялась на военно-политическое руководство Беларуси.
Так, говорит политик, с 2023 года они вели коммуникацию с Правовым департаментом Совета Европы. Также Латушко разговаривал с Генеральной прокуратурой Украины, с руководителем департамента, отвечающего за создание Спецтрибунала. Юристы организации создали конкретные формулировки для резолюций ПАСЕ, некоторые из которых были приняты дословно.
«Для наших партнёров НАУ подготовилo материалы, которые обосновывают и доказывают, что юридически невозможно исключить представителей режима Лукашенко из-под юрисдикции данного Трибунала, так как для этого нет оснований в международном праве», — замечает Латушко.
Латушко также встречался с членами Core Group Совета Европы — группы экспертов из разных стран, которые разрабатывали уставные документы данного трибунала, а также с постоянными представителями государств при Совете Европы, которые входят в эту группу.
Политик уверен, что среди демократических сил Беларуси важную роль в привлечении белорусских служащих к ответственности в рамках этого трибунала сыграли также Светлана Тихановская, её Офис и Координационный совет.
Команда НАУ считает, что под действие Спецтрибунала, кроме высокопоставленных руководителей, могут попасть все те лица, которые являются членами Совета безопасности и Генерального штаба Беларуси.
«Также стоит проанализировать роль, например, председателей Гомельского и Могилёвского облисполкомов в обеспечении инфраструктуры для ввода российских войск на территорию Беларуси», — отмечает Латушко.
Какова практическая значимость Спецтрибунала?
Получается, даже предполагаемое окончательное решение суда будет больше декларативным, чем реальным? Что в целом может грозить Лукашенко и другим ответственным?
«Прежде чем говорить об иммунитетах и эффектах для Лукашенко, хочу сказать, что Лукашенко уже скоро запутается во всех трибуналах и судах, куда его хотят отправить. И повторю свою неизменную тезу — его невозможно будет раздвоить или расстроить и отправить повсюду, — комментирует Дейкалo. —
Даже если представить, что на момент, когда станет возможным привлечение к ответственности, Лукашенко окажется живым, при руководстве новой власти и эта новая власть захочет его выдать трибуналу или суду, которые будут его ждать (а это три условия минимум), то, очевидно (это как минимум моя позиция), что более приоритетно для белорусского общества со всех точек зрения, чтобы он ответил в первую очередь за действия в отношении белорусов и события, связанные с президентскими выборами 2020 и после».
Белорусский вопрос в рамках Спецтрибунала наиболее важен и более вероятен в привлечении к ответственности высших военных должностных лиц Беларуси, добавляет Дейкалo. Сомнения у экспертки вызывают также процессы in absentia:
«Я понимаю намерение создателей минимизировать связанные руки — потому что совсем непонятно, когда и смогут ли эти лица предстать перед Трибуналом.
Тем не менее именно в случаях международных преступлений, когда роль процесса привлечения к ответственности не просто в том, чтобы кого-то юридически назвать виновным (такие процессы имеют большое социальное значение), процессы и приговоры in absentia не будут иметь нужного эффекта и значения. В том числе для жертв.
Лучше так, чем вообще никак? Возможно, да. В любом случае существующая конфигурация — максимально возможная. Иначе её бы не случилось вообще.
Вместе с тем, ни отсутствие обвиняемого, ни иммунитеты точно не помеха собирать доказательства, вести расследование и готовить обвинительные заключения. И это не стоит недооценивать.
Как и в целом — создание этого трибунала, заполнение пробела с юрисдикцией по агрессии (пусть и только для конкретной ситуации), центральная роль Совета Европы (справились и без США) — это огромный прорыв в деле международного правосудия. Оно всегда требует много времени и денег, но имеет неоценимое значение для общества и для восстановления справедливости».
Комментарии