«Российское общество даже не попробовало». Саша Филипенко — о разнице между русскими и белорусами
Смотрят ли сейчас белорусы на жителей России с разочарованием, спросили белорусского писателя Сашу Филипенко, в программе «Живой гвоздь».
Филиппенко сказал, что он может отвечать только о себе.
«Я не разочаровался в своих друзьях в России ни в ком. Мои друзья вышли, мои друзья выходили в Петербурге, в Москве. Я в очередной раз понял, что у меня в жизни какая-то большая привилегия, мне очень везет: у меня нет друзей, которые бы поддержали войну или не высказались бы».
Если же говорить обо всем российском обществе, то, как считает Филипенко, его в России нет, в отличие от белорусского гражданского общества, которое сформировалось в 2020 году. По мнению Филипенко, оно и сейчас есть внутри Беларуси.
«Смысл в том, что белорусы выходили на марши протестов, и их забирали до и после них. Сейчас нет этих маршей протеста, остается только постоянное «до» и «после».
На замечание ведущих, что в России тоже каждый день заводят дела за протесты, Филипенко ответил, что, по его мнению, в России нет той солидарности, нет у каждого человека того понимания, которое было в Беларуси в 2020 году, что от тебя что-то зависит.
Наоборот, есть четкое понимание, что сейчас от меня ничего не зависит.
«И это не то чтобы претензия. Я все это прекрасно понимаю, мне не нужно объяснять, что такое страх внутри страны, мы испытывали его десятки лет. Вопрос в том, что то, что я наблюдал в России с началом войны и позже, — российское общество, по моему мнению, даже не попробовало, не было момента, когда хотя бы попробовали».
Филипенко говорит, что в России, где живет «чуть больше людей», чем в Беларуси, должно было выходить больше людей против войны.
«Я не призываю всех выйти на улицу. У меня есть друзья, которые в двадцатом году не выходили на улицы, но при этом делали очень много всего, что они не боялись делать. Ты не можешь прыгнуть выше головы. Но я не наблюдал этой попытки. В России не было миллионов [протестующих], Москва не стояла.
Минск стоял. В Минске можно было любую квартиру обокрасть летом двадцатого года и осенью, потому что не было людей в домах, все были на улице. В России я этого не видел.
В моем представлении количество людей, выходящих в Москве, оно сопоставима с людьми, которые перепутали выход станции метро и вышли в другую сторону.
Их было, по моему представлению, на фоне того, что сейчас происходит, — нисколько».
Филипенко говорит, что это не отменяет подвиг каждого человека, который выходил и выходит с одиночными пикетами.
«Я вижу сейчас, что люди ходят в рестораны, люди живут обычной жизнью повседневной, что это какая-то война колониальная, где-то далеко. И я не очень понимаю просто, как люди справляются сами с собой. Как не попробовать хотя бы? Ну, условно, ввести правило: если ты боишься суда, до первой административки поборись. Понятно, что я не очень серьезно об этом говорю, но все-таки, сделай хоть что-то.
В моем представлении люди в России сейчас перепугались на опережение немного».
Он говорит, что может сравнивать, так как выходил на акции и марши и в России, и в Беларуси.
«В России всегда было более вегетарианское отношение [к протестующим]. Когда в Петербурге был марш за Навального, я стоял, и на меня шел полицейский, у меня не было мысли от него бежать. Он лениво ко мне шел, и я понимал, что мы сейчас поговорим. В Беларуси у меня не было ни одной мысли стоять, когда я видел омоновца. Я бежал быстрее, чем [мировой рекордсмен Усэйн] Болт.
Мы — не смелые. Я к тому, что не было [со стороны россиян], в моем представлении, даже попытки какой-то большой. Я ее не наблюдал», — сказал Филипенко.
-
Прокопьев о скандале вокруг Стрижака: Не нужно каждый случай плохих манер анализировать через гендер. Это пошлость, она мешает победить Путина
-
Берлинский белорус написал, как в Минске бедно, искусственно и скучно. Ему резко ответил Стась Карпов
-
Молдова показала, как Путину и Лукашенко можно давать по зубам и в гибридной войне
Комментарии