Махатма Ганди: от человека, который верил империи и в империю, до человека, который ту империю победил
Вместе со своим народом Махатма прошел долгую эволюцию. Не все из заветов Ганди могут перенять белорусы. Тактика Ганди работала в условиях правового государства, которым была Британская империя. У нас ситуация иная. И тем не менее, захватывающая история жизни и победы Ганди многому учит и каждого из нас. Потому что это история поиска «единственного по-настоящему твоего пути» и «счастья в собственной душе».
«Сначала они тебя не замечают, потом смеются, затем борются с тобой. А потом ты побеждаешь». Это знаменитый афоризм Махатмы Ганди.
Какой была Индия во времена, когда «они тебя не замечают»?
Когда Ганди родился, Индия находилась под контролем Великобритании. Большинство чиновников — британцы, имевшие особые права, например, ездить первым классом.
Отношения в деревне полуфеодальные: крестьяне платят налог, земельную ренту, отдают часть урожая. Большинство из них живет в долг.
Средняя продолжительность жизни — 23 года.
Промышленность и инфраструктура: шахты, железная дорога, фабрики обработки хлопка — работают на то, чтобы вывозить богатства в метрополию.
Британцы разрешают газеты, но цензурируют их, открывают три университета, но закрывают в них юрфаки.
В такой стране рос маленький Мохандас Карамчанд.
Вообще, юный Ганди хотел стать доктором. Но против выступил старший брат: «Ты не того происхождения, чтобы резать трупы». Ну что ж, юрист так юрист.
Мохандас был из состоятельной семьи. И отец, и дед работали на очень высоких должностях в колониальной администрации.
В 13 лет Мохандаса женили на девочке Кастурбе, старше его на год. Чтобы вышло дешевле, свадьбу совместили со второй, двоюродного брата, мальчика того же возраста. После свадьбы молодой «муж» продолжал ходить в школу.
В браке родилось четверо детей. Старший сын назло отцу принял ислам. Он не хотел бороться за Индию, отказываться от доходов. Он работал адвокатом, много тратил и жил в удовольствие. На отцовских похоронах он побывал инкогнито, и вскоре умер от цирроза. А трое других сыновей стали последователями Махатмы.
Отказ от секса
Жена Ганди Кастурба всю жизнь оставалась неграмотной. Отношения в семье были непростые. «Жена стала для меня первым примером ненасильственного сопротивления».
«Ты взвалил на меня все, ты заставил меня плакать горькими слезами, превратил в рабыню!» — упрекала она его. В их доме постоянно кто-то гостил, ел…
Однажды Ганди пригласил к себе человека из касты неприкасаемых и утром собрался вынести за ним ночной горшок. Такими действиями он стремился поддерживать неприкасаемых, многие из которых работали ассенизаторами, Ганди называл их «детьми Божьими». «Жена не хотела допустить, чтобы этот горшок выносил я, но и сама не хотела это делать», — вспоминал Ганди. Она плакала и ругалась, а муж настаивал, чтобы она «с радостью» сделала эту работу. Разгорелась ссора, и Ганди в гневе вытолкнул жену из дома. Потом, конечно, каялся.
В молодости Мохандас сильно ревновал Кастурбу. Боялся, что она изменит.
А в 37 лет пара решила навсегда отказаться от физической близости. «Наконец наш брак стал счастливым и спокойным!» — писал Мохандас. Для него это было очередное духовное упражнение.
На Ганди очень повлиял случай, произошедший, когда ему было 15 лет. Обычно после школы парень сидел у сильно больного отца, но ему все время хотелось бежать к жене. И вот однажды он попрощался с папой, полетел к Кастурбе, а через несколько часов узнал, что папа умер. Мохандас всю жизнь переживал, что не был рядом. Когда у пары родился первый ребенок и вскоре умер, Ганди посчитал, что это наказание за его похотливость, жадность.
Отказавшись в 37 лет от физической близости, он наконец сбросил с себя камень вины. Как на то смотрела Кастурба, неизвестно. Внешне она во всем поддерживала мужа. Продав дом, раздав ценности и наряды, жила вместе с ним в показной нищете, часто под открытым небом. Не жалела ли? «Самое важное в жизни — выбрать одно направление и забыть обо всех остальных».
Ганди в Лондоне
После школы Мохандас Ганди, на тот момент уже отец двоих детей, решил поступить в университет. Парень выбрал один из самых дорогих колледжей Лондона: дорогой значит качественный, предполагал он. Большая семья долго не хотела отпускать парня в Европу. Когда Мохандас решил все же ехать, глава общины отлучил его от касты: «С сегодняшнего дня этот ребенок становится парией» (через несколько десятилетий ставшего известным Ганди приняли назад).
19‑летним Мохандас клянется не употреблять мясо, не изменять жене и не пить. Тогда мать надевает ему на шею бусины из священного дерева туласи и благословляет на отъезд. Кастурба с двумя сыновьями остается ждать дома
На европейскую землю Ганди ступил в белом фланелевом костюме — он полагал, что сольется с толпой. Но оказалось, что в белое европейцы одеваются только в жаркой Индии.
Первое время в Европе ему было особенно тяжело — он очень плохо говорил по-английски: «Я не успевал понять смысл фраз, а даже если и успевал, то не мог сразу ответить. Я строил в голове каждое предложение, прежде чем произнести. Я не умел пользоваться ножом и вилкой».
Впереди — годы познания западной жизни и одновременно — себя. Ганди старается одеваться как настоящий англичанин: «Шелковый цилиндр, накрахмаленный воротничок, шелковая рубашка и ослепительный галстук всех цветов радуги. Костюм-тройка, кожаные лаковые туфли с гетрами, перчатки и трость с серебряным набалдашником». В стремлении стать джентльменом он записывается на танцы и скрипку. Но ни одно, ни другое ему не дается. Зато друзья-вегетарианцы подсовывают книги по истории религий. Он проглатывает их все, увлекается Библией и Кораном и обращается к теоретическим основам индуизма, которыми ранее не интересовался. В книге «Бхагавадгита» (это «индийская Библия», написанная в форме диалога героя-царевича Арджуны и бога Кришны) Ганди находит основы своего будущего учения: самоотверженность и отречение от богатства.
«Сжимать свою мысль»
Несмотря на хорошие оценки, Ганди — слабый адвокат, потому что застенчивый.
Неуверенный в себе молодой адвокат впадал в ступор, бледнел, краснел и не мог на суде сказать ни слова. «Мир крутился у меня перед глазами, и я просил коллегу прочитать мою речь!» Но это сыграло свою роль — чтобы не запутаться от волнения, Ганди старался говорить мало: «Я взял за привычку сжимать свою мысль». Из этого родился его афористический стиль.
Работу себе Ганди нашел аж в Южной Африке. Его нанимает купец-мусульманин индийского происхождения. Кастурба с двумя сыновьями продолжает ждать мужа в Индии.
Когда через много лет первый чернокожий лидер Южно-Африканской Республики Нельсон Мандела приехал в Индию, он произнес: «Вы дали нам Ганди, а мы вам — Махатму».
25‑летний юрист Мохандас Ганди не знал, что Африка сделает его мировой знаменитостью и духовным лидером.
Великая душа
Индуистским термином «Махатма» — «великая душа» — назвал 46‑летнего Ганди писатель, нобелевский лауреат Рабиндранат Тагор. Так это имя и закрепилось, хотя при рождении Ганди получил имя Мохандас Карамчанд.
Ганди провел в Африке годы с 1893‑го по 1914-ый. В застенчивом адвокате открылся талант медиатора, он здорово умел мирить стороны. Зарабатывал на этом хорошие деньги. Он смог купить хороший дом и красиво его обставить, перевез семью.
На стороне Британии он участвовал в войнах с бурами, потомками голландских колонизаторов, и с зулусами, коренным народом Африки. Можно было бы ожидать, что он станет на сторону угнетенных, но нет: и там, и тут Ганди защищал империю.
Тогда он еще верил в империю, в то, что будущее Индии — в составе империи, просто боролся против расизма в ней. Тогда еще он полагал, что для достижения равенства индийцам нужно все перенять у европейцев: одежду, манеры, этикет — и таким образом приобщиться к цивилизации.
Дискриминацию Ганди почувствовал сразу: на суд в Йоханнесбурге он пришел в европейском костюме и индийском тюрбане. Охранники вывели его из зала.
Во времена Ганди жители юга Африки — это британцы, буры, автохтонное чернокожее население… и индийцы (в ЮАР и сегодня самая большая в мире индийская диаспора). Черные и индийцы — в бесправном положении, им нельзя ходить по тротуарам, ездить в дилижансах…
В середине XIX века британцы приглашали индийских рабочих на плантации сахарного тростника. Чтобы завлечь на край света, каждому обещали земельный участок после пяти лет работы. Индийцы быстро заселили добрую часть региона, развили бизнес… Но в 1867‑м здесь нашли алмазы. Британский бизнес всерьез взялся теснить конкурентов-индийцев. Один за другим стали приниматься законы против них, чтобы вынудить продать землю, бизнес и уехать.
Однажды начальство отправило Ганди на разбирательство в Преторию. Мужчина взял билет первого класса, сел в купе и поехал, любуясь африканской природой. Через какое-то время в купе зашел спутник. Увидев соседом азиата, он пришел в бешенство! Проводники стали упрашивать Ганди перейти в третий класс, предназначенный для чернокожих и азиатов, но тот упирался, показывая свой законно купленный билет. На станции Питермарицбург полиция выбросила Ганди из поезда вместе с чемоданом.
Ночь в зале ожидания на этом провинциальном вокзальчике стала самой драматичной в его жизни. Он размышлял: вернуться в Индию или дальше жить в унижении? И через несколько часов принял ключевое решение.
Сейчас здание вокзальчика в Питермарицбурге — место паломничества. Как и тюрьма в Иоханнесбурге, где Ганди сидел вместе с соратниками.
Мы не подчиняемся, но и не скрываемся
Власти британской Африки задумали ввести регистрацию: все индийцы с 8‑летнего возраста должны были регистрироваться в полиции и сдавать отпечатки пальцев. «Словно мы нация преступников!» — горевали люди. Полиция получила право без предупреждения заходить в дома индийцев для проверки. Неповиновение угрожало тюрьмой и депортацией.
«Лучше умереть, чем согласиться с подобным законом», — отреагировал Ганди, которого уже хорошо знали как правозащитника.
Его призыв был простым, но новаторским: мы не подчиняемся несправедливому закону, но и не скрываемся от ответственности. Свой метод Ганди назвал сатьяграхой, от двух слов на санскрите — упорство и истина.
«Вы готовы бороться со злом до конца, потерять работу, сесть в тюрьму, терпеть пытки, голод и даже умереть?» — спрашивает Ганди у толпы поклонников на митинге в театре Йоханнесбурга. Будет трудно, предупреждает он. Без страданий, без ограничений не бывает результата. Но в конце мы победим.
Полный театр рук поднялся в знак поддержки. Началась первая сатьяграха.
«Задушить гражданское неповиновение невозможно, как невозможно посадить сознание в тюрьму», — пишет Ганди.
На суде за организацию массового мероприятия Ганди гордо заявляет: да, это я лидер кампании гражданского неповиновения, прошу осудить меня самым строгим образом, если только уважаемый суд считает, что Черный закон справедлив. В ответ мягкий приговор — 2 месяца тюрьмы.
Тактика Ганди работала в условиях правового государства, каковым была Британская Империя. Ее законы могли быть страшно несправедливыми, но если что-то было не запрещено, то за это и не наказывали, а судьи были реально независимы от исполнительной власти.
Тем временем две тысячи человек в знак протеста публично сожгли свои регистрационные удостоверения.
Первый премьер-министр независимой Индии Джавахарлал Неру потом писал: заслуга Ганди — он смог лишить свой народ страха, подарил ему уверенность в грядущей победе.
«Под британским господством индийский народ испытывал прежде всего страх — всепоглощающий, угнетающий, удушающий, страх перед армией, полицией, щупальцами секретных служб, страх перед законами, тюрьмой, голодом… Именно против этого вездесущего страха поднял свой мирный и решительный голос Ганди: «Не бойтесь!».
Уже в Индии Ганди всегда ездил только третьим классом, подчеркивая свою близость к народу. Когда его спросили, почему он ездит третьим классом, он пошутил: «Потому что нет четвертого».
Радость тюремной овсянки
Страсти разгорались, и в 1908 году Ганди снова оказался за решеткой. Его осудили по нескольким делам на более полугода.
Тюрьма оказалась вполне приличным местом, пишет Ганди и добавляет: «Настоящий путь к счастью — попасть в тюрьму и терпеть страдания ради своей страны и своей религии». Он перечитывает «Бхагавадгиту» и с радостью готовит для всех сокамерников овсянку без сахара.
Ганди говорит, что нужно продолжать раздражать правительство и заполнять тюрьмы. Готовность терпеть во имя дела — свидетельство убежденности в своей правоте и серьезности намерений. И люди сами массово идут в тюрьмы: «теряют» регистрации, торговцы — лицензии. Люди группами демонстративно пересекают границу между колониями — это тоже нарушение закона. Мировая общественность в шоке от суровых наказаний за эти мелкие, символические нарушения. «В Ганди заключена немыслимая духовная сила, превращающая обычных людей в героев и мучеников», — замечает один из соратников.
В конце концов колониальным властям приходится арестовать столько людей, что тюрем не хватает. Ганди рад и растерян. Его сажают в тюрьму в Претории, в карцер без окон. Ему связывают руки и ноги…
Общественное мнение во всем мире поддержало мирный протест, особенно сочувствовали заключенным женщинам. Начала бурлить и Индия — а это золотые потоки в Британию. Вице-король стал делать примирительные жесты. Переговоры длились месяц. И, наконец, победа. Уничижительные законы против азиатов отменили.
На переговорах Ганди дарит местному министру по делам колоний генералу Яну Смэтсу собственноручно сделанные сандалии. В таких шли участники его маршей протеста. Занятно: через 26 лет, на 70‑летие Ганди, Смэтс вернет ему сандалии с шуткой: «Я носил их каждое лето, хотя и не чувствовал себя достойным идти по стопам такого великого человека».
Победа забастовки, мирных протестов неимоверно вдохновила 45‑летнего Ганди. Он собрал семью и отправился домой, в Индию, где не был более 20 лет, чтобы распространить свою тактику на родину. А на родине его уже встречали как героя.
Ошибка размером с Гималаи
В Африке Ганди боролся против расизма, а в Индии — за независимость. Но это был также исключительно мирный протест.
С одной стороны, у индийцев просто не было оружия, им не с чем было выступить против британской армии и полиции. Но была и другая сторона.
Ненасилие было рациональной стратегией в условиях Британской империи. Для Ганди это была также философия: «Все мы из одного теста, все мы дети одного творца. Для меня загадка, как люди могут гордиться тем, что унижают другого».
1919 год. Индия утомлена Первой мировой войной — в составе британской армии воевал почти миллион индийцев. Теперь они ждут новых прав, свобод, а возможно, и статус доминиона. Вместо этого власти решают сохранить законы военного времени: «Каждый, кто словами, или жестами, или изображениями попытается возбудить недовольство правительством, подлежит пожизненной каторге или тюремному заключению со штрафом или без». Возмущенный Ганди объявляет сатьяграху. Форма приходит к нему во сне — хартал.
Хартал — это ритуальное воздержание от дел, одновременно пост и забастовка. «Пусть все население на день покинет свои занятия и посвятит себя молитве».
6 апреля вся Индия не идет на работу. Кроме того, участники сатьяграхи решают нарушить закон о продаже запрещенной литературы и распечатывают две брошюры Ганди. Спрос на них немыслимый. Люди наперебой хотят продемонстрировать свою смелость, каждый стремится заплатить больше и с нетерпением ждет арестов. Сотни тысяч выходят на демонстрации без всякой организации сверху… Начинается настоящая революция: народ разбирает рельсы, обрезает провода.
Власти в ответ разгоняют митинги, устраивают публичные порки, а в Амритсаре — священном городе сикхов — расстреливают толпу. Люди там в поиске спасения стали прыгать в колодец… Погибло 400 человек. Ганди едет туда, чтобы примирить и утешить, но полиция снимает его с поезда.
Ганди раздавлен. Он раскаивается, что призвал народ на протесты, когда тот был еще не готов мирно бороться. Преждевременную сатьяграху он называет ошибкой величиной с Гималаи.
Не покупать их товары
Через год Махатма высказывает новые предложения: минимизировать контакты с британцами (не вести бизнес, не занимать должности, не ходить в их школы) — и не покупать британских товаров.
И неожиданно обнаружилось: британцы в Индии сильны не сами по себе, а благодаря тому, что индийцы сотрудничают с ними. Особенно Британия пострадала из-за ткани: индийцы перестали покупать британскую ткань. Ланкастерские производители тканей требовали выслать Ганди на необитаемый остров.
«Мы отказываемся участвовать в ваших политических акциях. Мы отказываемся принимать вашу систему ценностей, потому что у нас есть своя и потому что мы можем хозяйничать сами». Эта мысль изменила сознание миллионов.
«Наша цель — не выгнать британцев, а построить новую Индию»
Ганди на подъеме, вслед за компанией несотрудничества он объявляет кампанию неповиновения… которая не случилась из-за трагедии. В небольшом городке жители жгли на площади английские ткани, а когда полиция попыталась их разогнать, подожгли здание полиции. 21 человек сгорел.
Ганди прерывает сатьяграху. Он считает, что народ не готов строить новую Индию. Акции неповиновения зальют страну кровью.
Соратники стараются переубедить, угрожают, просят. Останавливаться сейчас нерационально, доказывают они, надо давить.
Наша цель — не изгнать британцев, а построить новую Индию, говорит Ганди. Ждем.
Вскоре Ганди арестовали. Он получает шесть лет, выходит из тюрьмы едва живой через два: у него начался гнойный аппендицит.
Несколько лет Ганди живет в ашраме. Он прядет, молится и размышляет. В 1930‑м британцы объявляют о сборе комиссии, которая займется судьбой Индии. В ней — одни имперцы. Партия Индийский национальный конгресс и Ганди решают бороться за независимость.
Идея приходит во сне
Идея акции снова приходит к Ганди во сне. Соль — очень важный продукт в жарком климате, где она постоянно выходит из организма с потом. Соль была государственной монополией, как во многих странах сейчас — алкоголь и табак. Ганди предложил организовать марш в городок Данди, где залежи морской соли лежат прямо на побережье. Впереди 400 км, за Махатмой идут 78 человек. Они останавливаются в каждом поселении, и спустя 23 дня в Данди приходит многотысячная манифестация. Ганди выпаривает первую ложку соли.
Власти это развеселило: какие-то детские игры, прокомментировал вице-король Индии. Шоу этого полуголого факира вызывает отвращение, писал Уинстон Черчилль.
А народ ликовал: «По всей стране, в городах и селах, главная тема дня — как добывать соль, мы находили самые причудливые способы. Поскольку никто хорошо не разбирался в этом вопросе, мы узнали о нем все, печатали листовки с рецептами, полученную соль (малопривлекательный продукт) показывали с торжественным видом и зачастую продавали с аукциона по диким ценам», — вспоминал глава Индийского национального конгресса Джавахарлал Неру. И каялся: «Нам было стыдно, что мы сомневались в эффективности метода Ганди».
Резонанс акции колоссальный. Власти уже не смеются. В Бомбей приезжает глава британской тайной полиции. Ганди угрожает захватить британские соляные разработки. За эту угрозу и ложку выпаренной соли он и еще 80 тысяч человек на несколько месяцев попадают за решетку. Им сочувствует весь мир.
Власти вынуждены идти на переговоры. Вице-король предлагает Ганди компромисс — прекращение сатьяграхи взамен на амнистию политзаключенных, отмену государственной монополии на добычу соли, разрешение деятельности Индийского национального конгресса. Ганди соглашается.
Его соратники из ИНК в отчаянии: зачем компромиссы, если полная победа так близко… Ганди оправдывался: народ еще не готов к мирной революции… Партия порывает с ним, он — с партией.
Бостонское чаепитие с солью
По легенде, во время встречи с вице-королем Индии Ганди достал пакетик с солью: «Я насыплю немного соли себе в чай в память о Бостонском чаепитии». Тонкий троллинг. Тогда, в 1773 году, американцы потопили в Бостонской гавани груз английского чая. С этого началась американская революция, которая переросла в войну за независимость.
Борьба за неприкасаемых
Еще будучи успешным адвокатом, Ганди жаловался: хочется помогать людям по-настоящему. Для этого он даже подрабатывал санитаром. Постепенно Мохандас определился: «То, ради чего я живу и с радостью умру, — это полная ликвидация неприкасаемости».
Неприкасаемыми в Индии называются низшие касты, это огромное число людей, 16—17% общества. Традиционно они жили как изгои, им не разрешали пользоваться общественными колодцами, храмами, школами, дорогами…
Поскольку они поколениями занимались самыми грязными работами, иммунитет позволял им не бояться многих бактерий и вирусов. В условиях жаркого и влажного климата, огромной плотности населения и низкого уровня общей гигиены их изоляция не давала инфекциям распространяться. Существует такое объяснение.
У неприкасаемых было свое движение, и их лидер Амбедкар (он тоже выучился в Лондоне на юриста) ненавидел Ганди. Он считал, что политик пиарится на их проблемах и просто хочет получить голоса. Сам Амбедкар перешел из индуизма в буддизм, который не признает каст, и пропагандировал такое решение среди своих. Он предложил своей касте новое название — далиты, «угнетенные». Сейчас это название считается самым политкорректным.
В 1932 году британцы выделили неприкасаемых в отдельную избирательную курию, чтобы во время выборов они не пересекались с другими кастами. Ганди потребовал, чтобы им разрешили голосовать со всеми, и объявил голодовку.
«Я был в бешенстве от того, что он выбрал такой незначительный вопрос для своей высшей жертвы», — писал Неру (Ганди был больше философом, Неру — политиком).
Недельная голодовка дала плоды, не в последнюю очередь из-за сопровождавших ее гипертонических кризов. Народ ужасно переживал за здоровье своего «святого». В результате власти специально собрались в выходной, чтобы проголосовать за отмену закона. А лидеры каст приняли резолюцию: неприкасаемым дают доступ к общественным колодцам, храмам, дорогам, школам. В присутствии соратников и журналистов Ганди выпил стакан апельсинового сока. Нобелевский лауреат Рабиндранат Тагор читал ему стихи на бенгальском языке.
Сегодня дискриминация неприкасаемых считается в Индии уголовным правонарушением. Неприкасаемые имеют свою партию, попали в суды, правительство. В 1997‑м Кочерил Нараянан стал даже президентом Индии. Но кастовые конфликты все еще случаются.
«Проповедь недоверия к этой системе стала моей страстью»
В чем был секрет Ганди? Харизма, обаяние, собственный ум. Родители хотели от него одного, империя — другого, партия — третьего. А он напряженно размышлял, прислушивался к себе и принимал решения.
И, конечно, сильно верил в свой народ, в который давно никто не верил. Борясь заодно, индийцы все же боролись за разное: интеллигенция — за независимость, бедные крестьяне — за сарводайю, общество равенства, где и они станут хозяевами.
После соляной кампании Ганди отошел от политики. Впрочем, он был уже немолодым.
Когда началась Вторая мировая война, идеалист Ганди пишет письма Адольфу Гитлеру: «Дорогой друг, очевидно, вы один можете предотвратить войну, которая вернет человечество в состояние варварства. Должны ли вы платить эту цену за свою цель, какой бы желанной она не казалась?»
С одной стороны людоед Гитлер, с другой — Британия, против которой уже 20 лет идет упорная борьба. Пусть бы на нас напала Япония, мечтал тогда Неру, лучше уж умереть, чем жить вот так, без всякой надежды. «А там, где наши могилы, там и воскрешение».
И тут на арену последний раз вышел Ганди. Идет война с Гитлером, все очень шатко — Ганди ставит ультиматум. Пусть Британия признает право Индии на самоопределение, иначе мы начнем мятеж, пишет он в 1942-м.
Подъем был стремительным, но недолгим. Ганди, Неру, других лидеров посадили, как и еще сто тысяч человек. Людей массово секли розгами, штрафовали целыми деревнями, кварталами, факультетами. Полевые суды приговаривали к смертной казни.
Индийский национальный конгресс вновь проиграл. Но
Ганди учил: «Всякий раз, когда я терплю поражение, я учусь и становлюсь более решительным. Каждое поражение приближает окончательную победу».
Мирное сопротивление подготовило почву
Нельзя сказать, что это мирная революция Ганди победила колониализм. Однако сатьяграха подготовила почву для победы.
Бойкот английских товаров наносил огромный экономический ущерб империи. А мирные, символические акции вызвали восхищение и сочувствие во всем мире — прежде всего у самого британского общества.
Заслуга Ганди и в том, что Британия ушла из колонии мирно, «без злости и позора», как писал философ Арнольд Тойнби. Ганди понимал, что хорошие отношения важнее исторических обид.
Ганди застал и провозглашение независимости Индии 15 августа 1947-го, и отделение Пакистана, и страшные конфликты индусов и мусульман на этой почве. На территории Пакистана осталось много индуистов, а в Индии — мусульман. Ганди ездит по стране, пытаясь, требуя, уговаривая прекратить насилие, и в конце концов объявляет очередную голодовку: «Я хочу сцементировать индуистов и мусульман. И я сцементирую их своей кровью, если понадобится».
30 января 1948 года Ганди убивает фанатик-индуист.
Борись за, а не с
Не прекращай борьбы до победы и будь готов страдать ради результата, борись за, а не с (наша цель — новая Индия, а не свергнуть британцев, говорил Ганди), не иди на насилие, даже если тебя провоцируют, пытайся понять оппонента и ищи компромисс. На этом строится сатьяграха.
Ганди провозглашал свою тактику универсальной, однако в конце концов признался себе, что это не так. Она не срабатывает при людоедских режимах, она бы не сработала в борьбе с гитлеризмом или в Северной Корее. Невозможна такая тактика и в сегодняшней лукашенковской Беларуси.
Британская империя была достаточно либеральным колонизатором. «В тайном уголке моего сердца… — писал Махатма, — я веду постоянный спор с Богом, который допускает чудовищные вещи, мое ненасилие кажется почти бессильным».
Но Ганди и его тактика взрастили достоинство в индийцах, и не только: «Ганди достал лучшее из нас и указал врагу на его ошибку. Благодаря ему мы лишились страха, который душил нас, начали смотреть людям в лицо, чего раньше никогда не делали, говорить искренне и открыто.
Тяжелый груз упал с нашего духа, обретенная свобода слова и действия наполнила силой, — писал Неру. — Это было психологическое перевоплощение, как будто психоаналитик исследовал прошлое пациента, обнаружил причину его комплексов и, обнажив ее, избавил от этого груза».
-
Новый взгляд Тимоти Снайдера на историю Восточной Европы теперь можно послушать по-белорусски ВИДЕО
-
«Слово государево на вас такое — велено жечь». Как русские разграбили и сожгли Витебск: свидетельство очевидца трагедии
-
«Кава з гісторыкам» вернулась: известные исследователи расскажут о выборах в ВКЛ
Комментарии