Филиппинская Желтая революция стала возможной благодаря преданности Корасон Акино, вдовы лидера оппозиции, и поддержке армии. Но предпосылкой было давление иностранного спонсора диктатуры.
Республика Филиппины — единственная в Азии страна с преимущественно христианским населением — тоже прошла через период диктатуры. Сейчас многие страны Юго-Восточной Азии развиваются как демократии. А на рубеже 70‑х и 80‑х годов ХХ века в этом регионе почти не было демократических стран — кроме самой высокоразвитой, Японии.
Возвращение эмигранта
В 1983‑м лидер филиппинской оппозиции — бывший сенатор, глава Либеральной партии — Бенигно Акино вернулся на родину из эмиграции, из США. Власти предупредили Акино: в случае возвращения он будет арестован прямо в аэропорту и отправится в тюрьму досиживать срок.
Тремя годами ранее Акино освободили на гуманитарных основаниях и отпустили в США восстанавливаться после перенесенного в тюрьме инфаркта. Там он и завис. Читал лекции, собирал диаспору.
Акино был закаленный политический боец. Перед эмиграцией он провел в тюрьме 8 лет, получил смертный приговор, не сломался… Это были жестокие времена — еще более жестокие, чем сейчас.
Акино решил: пора возвращаться. В эмиграции ему было скучно, а диктатура явно дышала на ладан: и экономика, и общество шатались.
На тот момент диктатор Фердинанд Маркос правил Филиппинами уже 18 лет.
В 1965 году, когда Маркос демократическим путем пришел к власти, экономика Филиппин быстро росла. Но социальная сфера провисала, и новый президент обещал это изменить. В свой первый срок он сделал более доступными образование и медицину, начал большой проект по строительству дорог, чтобы соединить основные острова Филиппинского архипелага — их 7641.
В итоге Маркос стал первым в истории президентом страны, которому удалось переизбраться на второй срок. Но дальше пришлось тяжело: он набрал много кредитов, и экономика оказалась на краю пропасти, держась только благодаря зарубежной поддержке — деньгам Международного валютного фонда и США.
Массовые протесты против инфляции, сокращения социальных программ и диктаторских замашек начались в 1970-м. Чтобы остановить их, в сентябре 1972‑го Маркос ввел военное положение. Тогда посадили и Акино. Военное положение продержалось целых восемь лет. За это время внешний долг страны вырос в целых 11 раз.
«Генералы сами решили»
Тысяча спецназовцев и бойцов Внутренних войск ждали сенатора Акино в аэропорту, чтобы арестовать. Но в тюрьму Акино не попал. Как только его вывели на трап самолета, раздались выстрелы. Сначала — один, после — очередями. Аэропорт, Азия, человеческий улей, казалось бы, но вот же, бывает, никто чужой — ни репортеры, сопровождавшие Акино на борту рейса из Тайбэя, ни сотрудники аэропортовых служб — не видел, кто конкретно выстрелил в затылок Акино, будто приводя в исполнение смертный приговор.
Официальная версия была такая: в Акино выстрелил свой же, оппозиционер, но радикал, коммунист, который прятался под трапом. Этого оппозиционера тут же, на месте, солдаты изрешетили из автоматов — стреляли по нему несколько минут.
Позже будет расследование, и оно выявит, что никакой не оппозиционер, не радикал, конечно же, а сами силовики, большая их группа, организовали убийство Акино. Они, в том числе генералы, сядут в тюрьму на 22 года, причем это произойдет еще при правлении Маркоса. Диктатор якобы был ни при чем, болел в тот момент.
Доказательств того, что приказ отдал именно Маркос, до сих пор нет. Может, он и не отдавал приказ. Генералы сами решили.
Как она осталась живой?
Все девять дней, пока люди прощались с сенатором Акино, он лежал в гробу неприхорошенный, с неприкрытой дыркой от пули в голове. Это была воля его мамы: «Пусть все видят, что сделали с моим сыном!»
Корасон Акино, вдова сенатора Бенигно, и пятеро их детей прилетели на похороны из США. Два миллиона человек собрались на прощание, многие с желтыми лентами, символом памяти. С этих похорон, с этого шествия за гробом и началась популярность Корасон — по-испански «Корасон» значит «сердце» — Акино.
Корасон останется на родине.
Корабль диктатуры продолжал плавание, но пробоин становилось все больше.
Летом 1985-го, через два года после убийства Акино, американские журналисты раскопали, что Маркос и его жена Имельда владеют дорогой недвижимостью в США. Был скандал. Параллельно раскрылось, что филиппинский диктатор солгал о своих геройствах во время Второй мировой войны, а его отец сотрудничал с японскими оккупантами.
В таких обстоятельствах Корасон Акино выдвинула свою кандидатуру на досрочные выборы 1986 года.
Корасон Акино не участвовала в политике, но варилась в ней. Она выросла в семье политика, богатого землевладельца и долгое время жила заботами и тревогами мужа.
Государственные СМИ высмеивали ее как домохозяйку без опыта управления. Но ее речи становились все более содержательными, а голос — уверенным. Она выгодно отличалась от других лидеров оппозиции, каждый из которых пытался тянуть одеяло на себя.
Почему ее не убили тоже? Есть гипотеза, что от этого Маркоса строго предостерегли американцы, спонсоры режима, мнение которых диктатор не мог игнорировать. Для США и Бенигно, и Корасон Акино были приемлемой оппозицией, гарантией, что в случае смены власти страной не завладеют сторонники СССР — тогда шла холодная война.
Явка на выборах была высокой — 79% избирателей. Официально это меньше, чем на выборах 1981-го. Но наблюдатели замечали, что визуально людей на участках было больше, чем в прошлые годы.
Офицеры трех выпусков
1986-й. 15 февраля Центризбирком объявил Маркоса победителем. В ответ Корасон собрала большой митинг. Сотни тысяч филиппинцев вышли на манильский аналог минского второго кольца — Epifanio de los Santos Avenue (сокращенно EDSA, поэтому события иногда называют «революцией EDSA»). В плане Акино были полностью мирные призывы: не платить налоги и не делать коммунальные платежи, не покупать товары в компаниях, связанных с диктатором.
На сторону Акино встал Католический костел, очень уважаемый на Филиппинах. Кардинал Рикардо Видаль назвал результаты выборов «несправедливыми». Он сказал, что каждый филиппинец должен сам решить, что делать дальше. И добавил, что Церковь с решением уже определилась: она будет бороться против лжи.
Кто знает, удалось ли бы повалить Маркоса таким «долгим путем». Но все пошло иначе. В армии на момент выборов существовала группа молодых офицеров, которые не принимали реалий диктатуры и подумывали о решительном методе перемен. У них был замысел штурма президентского дворца. Молодые офицеры называли себя «Движением за реформы силовых структур», которое напоминало португальское «Движение капитанов». Это был небольшой круг друзей: в эти группы объединились офицеры трех выпусков Военной академии, на момент выборов им было по 37, 36 и 30 лет. Но им неформально, со всей генеральской хитростью, способствовал министр обороны.
Поворотным моментом Желтой революции стало неожиданное заявление 32 технических сотрудников, компьютерных администраторов Центризбиркома Филиппин. Они в прямом эфире заявили о том, что выборы на самом деле были нагло сфальсифицированы. Подбила их на такой поступок Линда Капунан — жена одного из молодых «офицеров за реформы».
Маркос еще успел арестовать часть офицеров-заговорщиков. Но 22 февраля глава Внутренних войск Фидель Рамос и министр обороны Хуан Энриле тоже заявили, что верят доказательствам фальсификации выборов и считают победительницей Корасон Акино.
Две инаугурации
Другие силовики на тот момент продолжали сохранять верность Маркосу. Все было еще шатко. Когда с базы вышла колонна бронетехники, тысячи людей смогли остановить ее живым щитом, в первом ряду стояли монахини с розариями.
Армейские части пачкаться разгоном людей не хотели и начали одна за одной присягать Корасон. Или генералам Рамосу и Энриле, что означало то же самое. Попытка послать на недовольных вертолеты закончилась неудачей — экипажи перешли на сторону Акино, вернулись на базу и атаковали аэродром, где осталась верная Маркосу авиация.
В значительной степени Маркос сам подтолкнул военных к измене ему, когда из-за собственной подозрительности уничтожил социальные лифты в армии. Из 60 генералов 27 были по возрасту пенсионерами. Но диктатор запретил им увольняться, так как это были лояльные ему люди, а более молодым, менее проверенным, он не доверял. Полковники же, фактически не имея при такой политике диктатора шансов на карьерный рост, переходили на сторону Корасон Акино.
Маркос запретил стрелять по демонстрантам боевыми патронами, так как из Вашингтона сказали: переход этой черты будет иметь последствия. Тем не менее в момент хаоса 25 февраля снайперы все же открыли огонь по людям.
25 февраля 1986 года прошли две инаугурации. Сначала приняла присягу Акино — в элитном клубе «Филиппина». После то же самое сделал и Маркос — в президентском дворце. Но это было уже просто актерство. На тот момент на сторону Акино перешли примерно 90% военных.
26 февраля Маркос с семьей был уже на американской военной базе на Гавайях. А миллионы филиппинцев вышли на улицы городов, чтобы отпраздновать конец диктатуры.
Корасон Акино не пошла на второй срок
Через год на референдуме будет принята новая конституция.
За год до окончания своего президентского срока Акино добьется от США вывода войск с Филиппин.
Идти на второй срок Акино отказалась, хотя могла воспользоваться принятием новой конституции. Вместо этого она поддержала кандидатуру того, без кого бы в 1986‑м не победила — генерала Фиделя Рамоса.
Дальше в политике не участвовала, однако как моральный авторитет высказывалась по поводу событий и помогла сыну, Бенигно-третьему (первым был его дед, тоже политик), стать сенатором. Кстати, Бенигно Акино после станет и президентом Филиппин — и будет им с 2010‑го по 2016‑й год.
«Был голодный, как из Освенцима, не ел ни мяса, ни овощей». Что известно о смерти бобруйского журналиста, на которого завели уголовное дело в Польше1919
Комментарии