«Мы уже разные». Как это — быть белорусом, даже если давно живешь не в Беларуси?

Сергей Носонов, жил в Мюнхене, сейчас в Лондоне: «Чем дольше живешь за границей, тем меньше общаешься с соотечественниками»

Сильное желание переехать у меня появилось еще примерно в седьмом классе. Это не было бегством от проблем или релокацией в современном понимании.

Все началось с классической автобусной экскурсии по Европе. Я смотрел в окно и видел другую архитектуру, другое качество жизни, и понял, что хочу это изучить и испытать. Мне хотелось увидеть мир под разными углами, чтобы сформировать свое собственное мнение, а не жить зафиксированным и привычным.

Когда я окончил университет в Минске, то уже работал в очень хорошей компании. Но мне хотелось расти профессионально за пределами нашего классического ИТ. Моим трамплином стала учеба — я поступил в магистратуру в Германию.

Этим путем когда-то прошла моя сестра, и я до сих пор считаю, что это самый «бархатный» способ переезда. Благодаря учебе можно интегрироваться в общество перед рабочей рутиной. Ты начинаешь «настоящую» жизнь наравне с местными. Поэтому есть время выучить язык и найти друзей по интересам, а не просто знакомых, с которыми находишься в одной ситуации, есть время изучить жизнь.

Студенчество было сложным, но оно научило решать проблемы креативно. Здесь был интересный момент. Пока я учился и подрабатывал, мой белорусский опыт был мне на руку — я мог получать зарплату выше, чем местные студенты. Но как только получил диплом магистра, этот опыт обнулился. Даже если ты был сеньором в Минске, здесь часто приходится делать шаг назад, чтобы потом сделать два вперед.

Вопрос географии имеет значение: немецкий опыт не так котируется в Британии, а британский — в США.

Не стесняюсь говорить, что я из Беларуси

В Германии я в основном общался с белорусами в интернете: мы помогали друг другу советами, документами. Это подбадривало и очень помогало. Сейчас я живу в Лондоне, и здесь комьюнити другое. Люди чаще встречаются вживую, ходят на выставки, спектакли.

Кстати, шанс случайно встретить белоруса в Лондоне невелик, нас здесь не так много. И в этом есть своя романтика, некая эксклюзивность для тех, кто тебя встречает.

Я знаю людей в Лондоне, которые делают для сохранения белорусской культуры намного больше, чем те, кто живет в РБ. Конечно, для этого есть и свои причины, но по факту так и получается.

Когда говоришь местным, откуда ты, это вызывает интерес. Последние лет 8‑10 я не стеснялся говорить, что я из Беларуси, и не использовал уловки типа «я из России», чтобы не объяснять географию. В Европе люди понимают контекст и примерно знают географию ближайших стран.

Но чем дольше живешь за границей, тем меньше ищешь общения только с соотечественниками. Становится важнее, хороший ли человек, интересно ли с ним общаться, а не то, в какой стране он родился.

Павялічыць

Паспорт — это просто бумажка

Спустя столько лет у меня больше нет белорусского гражданства. Но для меня паспорт — это просто бумажка, часть бюрократического института. Она не делает тебя белорусом.

Идентичность — это то, что ты делаешь. Готовишь ли ты национальные блюда, поддерживаешь ли культуру и язык, обсуждаешь и поддерживаешь актуальные вопросы?

Конечно, мы с теми, кто остался дома, стали разными. Взгляды, ценности, быт — все расходится. Я не питаю иллюзий, что с любым земляком, живущим в Беларуси, у нас сразу завяжется душевная беседа. Чтобы понять друг друга через эту дистанцию, нужна открытость и терпение с обеих сторон.

Но есть какая-то фундаментальная человеческая солидарность, которая выше границ. Вот она и взаимное уважение и объединяет меня с моими старыми друзьями, которые живут в Беларуси.

Мои «ритуалы» простые. Я люблю готовить наши блюда — драники, оливье. Пусть подобная еда есть у соседей и этничностей, но для меня это вкус, который мне приятен и который представляет страну, из которой я родом. Мне нравится угощать этим друзей-иностранцев и делиться с ними и с дорогими мне людьми, которые не родом из Беларуси.

Еще люблю иметь дома какие-то аутентичные белорусские предметы и я с удовольствием показываю эти вещи. Это делает мою историю ощутимой.

Беларусь для меня — это не просто строчка в биографии, а живая культура, часть меня, которой приятно делиться.

Беларусь — это фундамент

Раньше наше информационное поле часто навязывало комплексы, пыталось сделать нас «маленькими» и что нам не рады в Европе или где-то в других регионах. Позже понимаешь, что принадлежность человека к какой-то стране не делает его лучше или добрее.

Когда добиваешься успеха в большом мире, этот навязанный комплекс уходит. Фокус смещается с того, откуда ты приехал, на то, кто ты есть и что умеешь, и какие у тебя взгляды. Ты становишься больше, чем просто гражданином одной страны. Твой паспорт — просто незначительная правовая деталь.

Что для меня Беларусь сейчас? Это фундамент. Место, где я прожил 20 лет, где я получил отличный опыт. Но ностальгия хороша в меру. Она не должна быть важнее современности или будущего. Нет большого смысла жить, постоянно оглядываясь назад. Куда интереснее и в наших силах творить будущее и изучать мир.

Жан, 23 года живет в Словении: «Беларусь — это кисло-сладкий соус»

Мысли о переезде возникли еще в последние годы студенчества и сразу после университета. Тогда в Штаты поехали некоторые мои однокурсники и намекнули, что мог бы переехать и я.

Но после пары телефонных интервью и подписания контракта с американской фирмой в 2000 году неожиданно случился кризис в ИТ — лопнул так называемый «dot com пузырь» и мне сказали подождать немножко, пока трудоустроят всех, которые только что потеряли работу там. Вот и устроился временно в словенско-белорусскую компанию. Ждать…

И пока я ждал, случился один эпизод. Как сейчас помню, по дороге от станции метро до офиса в Минске. Около 10 минут ходьбы против ветра и дождя «в морду» заставили меня у себя спросить: «так ли уж и необходимо жить в таком «суровом» климате?!». Все же надо куда-то уехать, где теплее и/или богаче, где все не через одно место.

В первой же командировке в Словению, столкнувшись с местной цивилизацией и природой, на фоне увиденного контраста, решимость уехать из Беларуси только усилилась. На следующий год, во второй командировке, я поднял этот вопрос с руководством из Словении и получил «добро» на релокацию.

«Беларусь была не на слуху»

Я человек общительный. А таким проще разговаривать и им с большим удовольствием помогают. Один словенский коллега взял надо мной «шефство» и помогал во всех бытовых и бюрократических ситуациях, пока я не выучил словенский язык до необходимого уровня (что у меня заняло около года-двух).

В 2002-м, когда я переезжал в головной офис в Словению, там уже работали россияне и украинцы. Многие словенцы все время забывали, что я из Беларуси, и все время спрашивали: «Ну, как там в Украине дела?» Помнили, что я не из России, а Беларусь, очевидно, не была на слуху.

Другой коллега-друг как бы в шутку меня называл «русским» из-за моего русского языка. И из-за позитивного отношения к водке, пельменям, тушенке и т. д. Кроме того — мой отец из России, мать — из Беларуси.

Когда надо было представляться, то все же я всегда говорил, что я из Беларуси, и что это не Россия. Однако зачастую делился воспоминаниями и традициями и привычками с просторов бывшего Советского Союза. Даже устраивал «русские вечера» для коллег — макароны по-флотски, как мне когда-то делал отец, салат из помидоров со сметаной. Ну, и конечно, водка.

Павялічыць

«Камерная диаспора»

После «выборов» 2020 года белорусы Словении начали искать друг друга. И нашли! Объединились, начали проводить совместные мероприятия. До этого мы все были просто «одиночки». А теперь нас несколько десятков знакомых между собой людей. Такая «камерная диаспора», в хорошем смысле этого слова.

И как-то жизнь здесь стала еще интереснее и счастливее, к сожалению для Беларуси, за счет людей, которые покинули ее за последнее десятилетие. Нечасто, но регулярно проводим мероприятия для себя или для словенцев, чтобы белорусская повестка оставалась на слуху, да и для «ликбеза».

Иногда приходится вмешаться и помогать более практически, как в случае с одним белорусом, которого РБ очень хотела вернуть и злоупотребила для этого Интерполом.

«Беларусь — это люди»

Мне нравится слушать белорусский язык в речи и в музыке, нравится узнавать интересные события из истории. Постепенно складывается впечатление, что советские власти «подчиняли» или «затыкали» национальные проявления разных народов империи.

А какое удовольствие получаешь в Вильнюсе в белорусском ресторанчике, где тебе на белорусском языке предложат и подадут и драники, и настойки, и другие белорусские вкусности!

Беларусь — это люди. Наши люди. К сожалению, расколотые событиями последних лет. Предпочитаю контакты с «моей Беларусью». Адекватными людьми, которым не надо объяснять, что забирать чужое под соусом «когда-то было наше» — это плохо. Что верить телевизору и интернету и не пытаться проверять шокирующие новости — это не норма. Что русский язык не принадлежит России. И поэтому не является основанием захватить «все мое, что русское».

Беларусь для меня — это кисло-сладкий соус, в котором хочется сосредоточиться на сладком компоненте. Но один повар этот соус испортил, добавив в него слишком много уксуса.

Татьяна Сапронова, 11 лет живет в Польше: «Всегда знала, что уеду из Беларуси»

У меня с детства было ощущение, что я уеду из Беларуси. Мы много путешествовали с родителями, да и мой папа часто бывал в командировках — я с раннего возраста видела, как выглядит жизнь за пределами Беларуси. К тому же я чувствовала, что в такой системе мне будет некомфортно жить дальше.

Сначала я думала переехать в Германию, но там нужно было бы 2 года отучиться в языковой школе. Тогда мне не хотелось терять время. Поэтому выбрала Польшу — у меня была карта поляка, потому что у моих родителей польские корни. Правда, мы не считали себя поляками, а о своем происхождении начали говорить скорее тогда, когда я была уже подростком. Да и понятие нации появилось только в XIX веке. Поэтому я не определяю себя исключительно через национальность.

«Знакомилась на улице с людьми, которые говорили по-русски»

Когда я только переехала в Польшу в 2014 году — мне тогда было 17 лет, я не была уверена, что останусь здесь надолго. Но со временем она стала моим домом. Ведь я уехала подростком, а выросла уже здесь. И Польша очень сильно изменилась за это время, не только экономически, поменялась и демография.

Когда я только переехала, то могла знакомиться с людьми на улице, когда слышала, что они говорят по-русски. Сейчас же на улицах Варшавы постоянно слышишь русский, украинский, белорусский язык. Сюда приезжают люди не только из Беларуси и Украины, есть мигранты из Египта, Индии, Непала, Грузии, стран Центральной Азии.

Павялічыць

Поляки нормально относятся к белорусам

Есть представление, что «поляки нас не любят», что здесь повсюду ксенофобия. Но в реальности это касается очень небольшой части общества — как правило, маргинализированной и самой шумной. Такие люди есть в любой стране. В Беларуси тоже есть агрессивные и неприятные группы.

Проблема в том, что некоторые приезжают уже с этим убеждением. У людей еще нет никакого личного опыта, а они сразу выстраивают границу «мы — они». И такой подход сильно мешает ассимиляции. Да и полякам тоже очень сложно влиться в эти баблы, потому что иностранцы очень держат дистанцию.

У меня же больше украинско-белорусский круг общения, но и отличный польский. Могу обсуждать разные темы: от политики до бытовых вещей. И никогда не сталкивалась с дискриминацией по национальному признаку.

Чаще всего я слышу поддержку и комплименты, в том числе за мой польский язык. Да, у меня есть акцент, и он остался даже спустя 11 лет. Я его не стесняюсь, это часть моего происхождения.

Иногда, кстати, я ловлю себя на том, что за границей проще сказать, что я из Польши, а не из Беларуси — просто потому, что это более понятно для людей. Недавно я была в Китае и ни разу не встретила человека, который бы знал, где находится Беларусь. Но Польша все же довольно монокультурная страна, и в этом смысле ассимилироваться здесь сложнее, чем в классических миграционных странах вроде США или Канады.

Интересно, что в последние годы у меня, наоборот, произошло какое-то внутреннее «возрождение» белорусскости. Возможно, это связано с тем, что после 2020 и 2022 годов очень много людей начали эмигрировать — в том числе мои близкие друзья. И у них куда более сильная связь с Беларусью, более трепетное отношение. Благодаря нашему общению я снова начала приближаться к культуре своей Родины.

При этом я понимаю, что я не тот человек, который может полностью отождествить себя с одним обществом. Я много путешествую, недавно подсчитала, что побывала уже в 65 странах. Поэтому мне важно углубляться в разные культуры, а не замыкаться в одной.

• 13
• 2
• 1
• 3
• 0
• 1
• 0
• 1