История99

«За успех нашего безнадежного дела»: диссиденты, которые подтачивали империю изнутри

Национальные движения Восточной Европы, в том числе и белорусское, в отличие от российских либералов, всегда были ориентированы на массовую агитацию. Это только одно из выводов в интересной монографии о диссидентах в СССР, которая получила Пулитцеровскую премию 2025 года, что для научного издания чрезвычайный успех. И она созвучна нашим сегодняшним размышлениям: а может ли измениться Россия? А при каких условиях будет шанс у Беларуси? О книге Бенджамина Натана To the Success of Our Hopeless Cause: The Many Lives of the Soviet Dissident Movement («За успех нашего безнадежного дела: многочисленные жизни советского диссидентского движения») у себя в фейсбуке написал Алексей Ластовский.

Сначала я обратил внимание на эту книжку на бостонском ASEEES в ноябре прошлого года, но на презентацию не попал, там много всего одновременно происходило.

Но когда в марте была презентация книги в New York University Jordan Center for the Advanced Study of Russia, то как раз удалось посетить.

На таких презентациях можно услышать, как книги на самом деле создавались, потому что обычно в научных монографиях генезис скрывается, такая практика. А тут автор книги признается, что на тему он вышел через потребности преподавания в университете, потому что раньше он писал о судьбе евреев в Российской империи. А из подготовки курса для студентов выросла монография, которая успела получить престижную Пулитцеровскую премию 2025 года, что для научного издания чрезвычайный успех. Вместе с тем тема диссидентства, очень популярная во времена Холодной войны и в начале 1990-х, а потом серьезно подзабытая, постепенно возвращается на волне ожидания, что раз авторитаризм снова установился в России, то где новые диссиденты?

Хотя сразу Натанс признает, что сами эти люди, которые пошли на конфронтацию с советской системой, называли себя «инакомыслящими», но автор это слово даже выговорить не смог (думаю, можно простить). «Диссиденты» — это все же западная терминология.

Так или иначе, оптика рассказа внешнего наблюдателя, и это кстати, если сохраняется высокий уровень анализа. А тут не только старательно перечитаны многочисленные тексты, созданные этим кругом (пожалуй, мало какая среда оставила после себя столько мемуаров, да еще противоречивых), но и очень интересно анализируется это движение. Это может и не чистый кейс написания интеллектуальной истории, но очень близко, потому что Натанса интересуют основные дилеммы движения: как можно было устроить протест в Советском Союзе?

Очевидно, что это ситуация послесталинского времени, «вегетарианского», когда советские власти отходят от каннибалистических практик социального террора, а это обязательное условие для публичной артикуляции несогласия. Интересно, что большинство «диссидентов» — это дети новосозданной элиты, но которые почувствовали и на судьбе родителей, и иногда собственно на себе ужас Большого Террора. Но принадлежность к элите давала интеллектуальные и практические возможности выхода за ограничения — и на полях замечу ту же ситуацию в Беларуси, где многие начинатели движения за независимость Беларуси были детьми номенклатуры (и это свидетельствует, что белорусские политические траектории не были уникальными).

Важное наблюдение Натанса — что эти советские диссиденты были уже детьми советского строя, они выросли с большевистской риторикой, ее же использовали, и видели свою цель в исправлении Советского Союза, а не в его уничтожении. Среди них были и неоленинисты, как тот же генерал Петр Григоренко, военная карьера которого начиналась с уничтожений в составе команды, что подрывала церкви Витебска и Минска.

Другое наблюдение: диспропорционально большая доля евреев в составе диссидентов. С одной стороны, это предсказуемо, что «инакомыслящие» возникали из советской интеллигенции, где евреи были диспропорционально представлены. Соглашусь, что дополнительно работал фактор и маргинализации, когда этнический маркер постоянно сопровождал на протяжении жизни.

Тут добавлю, что Натанс не смог распознать подобную маргинализацию в случае Яна Яхимовича. Латгальские поляки — в случае которых очень трудно провести границу с белорусами-католиками — были не менее маргинализованы в советской Латвии, чем евреи — в СССР в целом. Кстати, после того как Яхимовича уволили с должности директора совхоза, он смог устроиться на работу только в санаторий «Беларусь» в Юрмале (не латвийского подчинения).

Еще один общий фактор выделяет московский круг диссидентов — чрезвычайная концентрация ученых (притом не гуманитариев, как в национальных движениях). Одним из наиболее прославленных инакомыслящих стал Андрей Сахаров, но для Натанса куда более важная фигура Александра Вольпина, которого он считает автором концептуальной идеи, вокруг которой сформировалось диссидентское движение в СССР. Отмечу также, что Вольпин всем был больше известен как внебрачный сын Сергея Есенина, но мать его, поэтесса Надежда Вольпина, была из могилевских евреев, а дед его был адвокатом из Могилева.

И тут парадокс, что именно математики и физики обратились к юридической идее, что «репертуар сопротивления» должен сводиться к требованию выполнения советскими властями Конституции, законов и международных соглашений. Это была радикальная идея, которая вышла из советского сознания, но давала возможность реализации как первых массовых акций (во времена, когда еще были свежие воспоминания о сталинском времени), так и первых правозащитных организаций. В результате и вправду главный вектор диссидентского движения стал правозащитным.

Еще одно важное наблюдение Натанса — это правозащитное движение всегда было обращено на Запад, там оно искало поддержки, и никогда не было ориентировано на массовую агитацию (в отличие от национальных движений). Эта ориентация на Запад и апелляция к универсалистскому языку прав человека создала для советских диссидентов чрезвычайно позитивный имидж в западном мире — но одновременно стала и симптомом, и причиной того, почему в России либерализм оказался таким непрочным [в отличие от наций Восточной Европы — Ред.].

«Делаю что могу». Граффити на улице Францисканской в Вильнюсе. Фото: Наша Нiва

Как признался автор на презентации в Нью-Йорке, наиболее часто ему упрекают критики, что рассказ получился москвоцентричным, в эпицентре хорошо известный круг лиц. Это, с одной стороны, устойчивая черта западного нарратива о диссидентском движении в СССР, где «правильный» московский круг, который апеллирует к универсальным лозунгам, противопоставляется партикуляристским движениям — националистов, католиков, баптистов, которых сознательно исключают из этого нарратива. И тут в книге эти круги отражаются вполне периферийно — потому что у москвичей были с ними контакты.

Но у меня возникла еще одна идея, что можно также говорить и про гетеротопию сопротивления в СССР — в одних местах разрешалось больше вольностей (Эстония), другие места выступали как наиболее надежные для уничтожения «ненадежных элементов». Вот случайно ли именно в Минске убили Михоэлса и арестовали Параджанова?

Benjamin Nathans. To the Success of Our Hopeless Cause: The Many Lives of the Soviet Dissident Movement. — Princeton University Press, 2024

Комментарии9

  • .
    07.07.2025
    Радыё шмат хто слухаў, у розных слаях насельніцтва. І ідэі дысідэнтаў паступова ўплывалі на погляды, у тым ліку на погляды "эліты": калі Гарбачоў займаўся рэформамі, ён абапёрся на рыторыку пра агульначалавечыя каштоўнасці, дэмакратыю, плюралізм - усё тое, што падрыхтавалі дысідэнты раней.
    Таксама лічу, што эканоміка была вырашальнай для краху СССР, але змянялася і ідэалогія, папулярная ў грамадстве. Людзі не чапляліся за СССР не толькі з-за правалу яго эканомікі, яны ўжо крытычна і скептычна адносіліся да дзяржаўнай ідэалогіі.
  • Суповой пакетик
    07.07.2025
    Не согласен, - нет. Вы не правы.
  • Обоснуйте.
    07.07.2025
    Суповой пакетик, Обоснуйте. Кто знал Солженицына в СССР? Многие. А кто читал " Архипелаг ГУЛАГ"? Не знаю, за это давали срок. Кто и читал, помалкивал. Кто читал Авторханов а, других? Как это повлияло на нас в СССР? Мы и без них были недовольны положением дел а экономике.

Сейчас читают

Польша признала Александра Мошенского нежелательным лицом27

Польша признала Александра Мошенского нежелательным лицом

Все новости →
Все новости

Массовый сбой в трех белорусских банках: со счетов исчезают деньги9

Под Минском машина сбила лося — погибли два человека, пострадал известный комик2

В России парень на «Лексусе» эффектно вылетел на набережную ради красивого видео. Погиб сам и две подруги15

«Добро пожаловать на родину». Белорус рассказал о задержании на границе за лайк и испорченный отдых10

В Италии нашли тело 18-летней украинской студентки. В день смерти ей отказали в продлении стажировки

Начальник связи 8-й армии погиб в результате удара украинскими ракетами

Только один выпускник сдавал централизованный экзамен по этому предмету3

Кинолог рассказала о простом тесте на воспитанность собаки1

Наталья Пяткевич продолжает выгуливать американский гардероб16

больш чытаных навін
больш лайканых навін

Польша признала Александра Мошенского нежелательным лицом27

Польша признала Александра Мошенского нежелательным лицом

Главное
Все новости →

Заўвага:

 

 

 

 

Закрыць Паведаміць