Марина Адамович рассказала о своем разговоре со Статкевичем на границе
«И тогда я просто … Просто закричала: «Нет». Просто закричала во весь голос: «Нет».
В интервью LRT.lt Марина Адамович, жена политика и политзаключенного Николая Статкевича, рассказала о первом звонке мужа за последние годы, заявлении об исчезновении и о том, почему он отказался уезжать из Беларуси.
«Наша Ніва» писала, что Николай Статкевич вернулся в колонию в Глубоком, но жена политика Марина Адамович подчеркивает: точных сведений об этом нет.
Адамович подала заявление об исчезновении мужа, но реакции силовиков не было: их больше интересовали детали звонков, чем факт исчезновения политика.
Об освобождении Статкевича ей сообщил сын Юрий. Марина вспоминает шок и крик «нет», а затем счастье от возможности снова услышать его голос.
Статкевич назвал свой путь «дорогой в один конец» и отказался уезжать из Беларуси. «Из страны вывозят одних патриотов, что с ней будет?»
«К сожалению, мне ничего не известно о том, где сейчас Николай. Многие люди обратились ко мне по поводу информации в одном из СМИ, что его вернули в Глубокое. Это может быть правдой, потому что Николай сам предполагал, что его могут вернуть в Глубокое. Но точность источника подтвердить никаким образом невозможно», — говорит Марина Адамович.
По ее мнению, есть основания сомневаться в достоверности этой информации.
«За 2 года и 7 месяцев инкоммуникадо никому не удалось получить никакой информации о Николае, о его состоянии, о том, что с ним происходит. И вдруг в такие короткие сроки мы получаем информацию, что его вернули в колонию в Глубокое. Очевидно, это кому-то нужно», — считает Адамович.
Попытка Марины подтвердить сведения о местонахождении мужа напрямую в колонии в Глубоком не принесла результата.
«Традиционно уже по телефону в Глубоком никто никакой информации не дает. Говорят: «Откуда мы знаем, что вы его жена? Приезжайте», — рассказывает женщина.
В воскресенье вечером жена пропавшего на белорусско-литовской границе политика подала заявление об исчезновении человека в милицию, изложив все обстоятельства, при которых связь с Николаем Статкевичем оборвалась. Ответа она не получила.
Она уточняет, что процесс занял много времени и сотрудников больше всего интересовало не исчезновение мужа, а детали звонков с границы.
«Я думаю, что в обстоятельствах, когда есть множество свидетельств, в том числе с камер видеонаблюдения, наверное, какие-то другие темы должны были быть более подробно освещены, а не то, с какого телефона он звонил», — подчеркивает Адамович.
Марина узнала об освобождении мужа от сына Юрия, поскольку находилась за пределами Беларуси.
«Николай не смог до меня дозвониться. Всегда было так: как только он оказывается на свободе, даже если это вот такая «свобода», первое, что он делает — звонит мне, просит у кого-нибудь телефон и звонит. Даже если речь идет о сутках, и я почему-то не могла его встретить или просто не знала, где его встречать. Не всегда же это происходило поблизости: иногда вывозили в РОВД, иногда и куда-то дальше. Не дозвонившись мне, он позвонил моему сыну, и уже Юра связался со мной», — рассказывает она.
Первые эмоции, вспоминает Марина, были неожиданными: сын закричал ей по-белорусски: «Ён вяртаецца, ён вяртаецца ў Беларусь».
«Я не могла сразу понять вообще, о ком, о чем идет речь. То есть, это было очень неожиданно. И он тогда прокричал, что Николая освободили, и он возвращается в Беларусь. И тогда я просто … Просто закричала: «Нет». Просто закричала во весь голос: «Нет», — добавляет она.
Не сумев связаться напрямую, она взяла телефон у девушки рядом, продиктовала номер сыну, и Юрий соединил их с Николаем. Когда им удалось услышать голоса друг друга, первой эмоцией, по ее словам, стало счастье.
«Он подтвердил, что с февраля [2023 года] у него отсутствовала какая-либо связь. Но он продолжал мне писать, как и я ему. И он ни секунды не сомневался, как и я, что мы продолжаем поддерживать друг друга. Не буду говорить о наших личных чувствах, о словах, которые мы сказали друг другу. Но он успел сказать, что возвращается в Беларусь. Я сказала: «Ну дождись меня, пожалуйста, подожди меня. Я так хочу тебя обнять, я так давно тебя не видела». Он сказал: «Это невозможно, это дорога в один конец». То есть он не мог бы оставаться ждать, пока я доеду», — рассказывает Марина.
«Он сказал еще о том, что посмотрел: вывозят патриотов и спросил: «А что тогда будет с этой страной?»
Ну, собственно говоря, больше нам почти ничего не удалось сказать друг другу. Единственное, что он сказал мне, как он беспокоился, как волновался за меня все это время».
Решение Николая Статкевича не покидать Беларусь, по словам Марины Адамович, оказалось очень предсказуемым и очевидным. Поэтому она сильнее всего боялась именно такого развития событий.
«У меня не было никаких сомнений, что в случае попыток депортации Николай сделает все, чтобы вернуться в Беларусь. А после этого, очевидно, его освобождение станет уже более проблематичным. Может быть, поэтому я и кричала «Нет», услышав, что его пытаются вывезти, а он возвращается», — подчеркивает жена политика.
«Он всегда считал, что любые ценности, любые убеждения стоят ровно столько, сколько человек за них готов заплатить — это одно из его базовых убеждений. Если человек, который декларирует какие-то общественно значимые ценности, затем показывает обществу, что для него личная безопасность важнее, то, как правило, происходит массовый отказ от этих ценностей, их нивелирование. Николай этого не может допустить. Это еще одна из причин, почему он остался в Беларуси», — говорит Адамович.
По ее словам, для Статкевича всегда было важно сохранить внутреннюю свободу, достоинство и право на собственный выбор, а также «сломать игру» — остаться субъектом, сохранить свободное решение и остаться в стране.
Марина признается, что как бы она ни относилась к этому решению, будет всегда его поддерживать. «Вот в эти дни я очень часто повторяю: в 2015 году, когда Николай вышел на свободу, огромное количество людей подходили к нам в городе, жали ему руку, просили сделать селфи. И очень многие спрашивали: «Ну вы же не уедете? Вы же нас не оставите?» Николай говорил: «Нет, я никуда не поеду», — вспоминает она.
В Подмосковье погиб руководитель компании-поставщика композитных материалов для лайнера МС-21 и был ранен строитель космического центра, открытого Путиным33
Комментарии