Место действия — заселенное немцами Семигородье в Румынии времен Чаушеску. Но в книге Герты Мюллер «Сегодня я бы не хотела встречаться с собой» мы узнаем себя сейчас
«Меня вызывают» — так начинается книга нобелевского лауреата Герты Мюллер «Сегодня я бы не хотела встречаться с собой». Кто вызывает? Конечно, Секуритате — секретная служба, аналог советского КГБ и восточногерманского Штази. Можно подумать, что дальше будут описания бесконечных допросов. Диалоги с офицером? Описания обыска, тюремной камеры, лагеря? Портреты других заключенных, быт? Возможно, описания побега, гибель или хэппи-энд?.. А вот и нет. Пишет Алесь Киркевич.
1980-е. Румыния времен Чаушеску. PINTEREST.COM
Этим книга отличается от большого массива художественных произведений, рожденных в тоталитарных режимах. От книжной трилогии Александра Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» до культового кино «Человек из железа» поляка Анджея Вайды или «Жизнь других» немца Флориана Хенкеля фон Донерсмарка. В прозе Герты Мюллер нет героики, борьбы. Ни слова о диктаторе и его портретах на каждом шагу. Нет подробного описания репрессивного аппарата. Все это — лишь декорации будничной серости, которая и создает универсальный портрет диктатуры.
Книгу можно было бы назвать бессюжетной. Сначала она напоминает поток сознания и вырванные из контекста ассоциации, воспоминания. Хаотичные мысли главной героини, которая в трамвае едет на допрос. Путешествие затягивается до бесконечности, хотя в реальности длится, возможно, 40 минут или час. Трамвай идет, а время остановилось. Вернее, нет разницы, сколько времени или какой сейчас год.
Прошлое переплетено с настоящим, но не рождает будущего. Настоящее напрямую перемещается в багаж прошлого, пережевывается, как вишни, что ест старуха по соседству с героиней в трамвае. Вишневые косточки она зажимает в ладонь. Если места не хватит, то выкинет на пол — никто не обратит внимание. Мечтаний или планов на будущее у главной героини нет: пережить бы этот допрос на десять-ноль-ноль – и то хорошо.
Записки для Марчелло
Почему вызвали? Да мелочь. Героиня работала на швейной фабрике и вкладывала в карманы экспортной серии брюк записки со своими координатами. Возможно, в Италии кто-то найдет и вызовет ее, спасет из социалистического рая. Альбу, офицер Секуритате, спрашивает у женщины, как зовут итальянца, которому та писала. «Марчелло», — отвечает первое, что приходит в голову, ведь нужно ответить хоть что. Сама же знает только двух итальянцев: Бенито Муссолини и Марчелло Мастроянни.
Николае Чаушеску
руководил Румынией с 1965 по 1989 год, свой путь к власти он начал с должности главного идеолога румынской армии. При Чаушеску контроль спецслужбы Секуритате пронизывал все сферы жизни. Румыния при этом стала одной из беднейших стран Европы.
Когда в 1989 году начались протесты против его бездарного правления, он собрал массовый митинг в свою поддержку, но с самого начала, после его слов «Хочу поблагодарить инициаторов и организаторов этого великого национального собрания…» согнанные бюджетники и рабочие начали скандировать лозунги протеста. Сотрудники телевидения не выполнили приказ кураторов из Секуритате и не отключили трансляцию этого провала. Так началась революция.
На следующий день воинские части, введенные в Бухарест, перешли на сторону протестующих.
Спецподразделения Секуритате открыли огонь по демонстрантам и армии, но через несколько дней хаоса и они прекратили сопротивление.
С мужем Паулем они обсуждают, идти ли ей на очередной допрос. «Иди, потому что иначе они сами сюда придут», — равнодушно говорит он. Домой, кстати, уже приходили. На блошином рынке Пауль продавал антенны, чтобы ловить венгерские телевизионные каналы. Воровал на работе детали, мастерил и возил на рынок на мотоцикле «Ява». Двое из Секуритате пришли и без всяких актов или допросов забрали все антенны. Мотоцикл «Ява» позже разбился. Так Пауль начал пить. Потому что никакая работа или усилия не дают результата. Будущее нельзя программировать, с нем можно только смириться.
Ночь забирает алкоголь
Тема пьянства в книге на каждой странице. Пьют все. Причем нет какого-то осуждения, морализаторства. Это способ выжить. После можно выспаться и пойти на работу: «Ночь забирает алкоголь», — говорит главная героиня. Причем непонятно до конца, что такое пьянство: способ залечивать травмы и депрессию или способ скоротать время при отсутствии других вариантов. От нечего делать.
В пьяном бешенстве Пауль однажды выкидывает из окна подушки и постель. Героиня спускается, чтобы поднять вещи, но по-шпионски выключает свет в подъезде. Чтобы сосед, записывающий время ее прихода и ухода, не увидел. К сексотам, как и к пьяницам, отношение снисходительное, домашнее. Человеку, который за ней следит, героиня дарит чистую тетрадь в клетку. Для записей. Тот крутит в руках и говорит, что формат великоват, ему удобнее блокноты, чтобы спрятать в карман пиджака.
Сумасшедшие
Жена сексота, кстати, сошла с ума. Выходить из дома непонятно зачем и шатается где попало. Путает людей, места, ситуации. В книге вообще много сумасшедших или тех, кто сходит с ума по ходу действия. Рассудок потеряла и бабушка героини, которая попала после войны в ссылку вместе с дедушкой. Их раскулачили и высадили из поезда в чистой степи вместе с другими. Пока дедушка искал воду да дерево под дом, та ела глину… Повсюду ей виделся «белый конь», очертания которого дедушка впоследствии нарисовал на стене дома-мазанки, так как цифры и буквы писать было запрещено.
«Белый конь» — не случайность. На нем ездил чиновник, который как раз раскулачивал этнических немцев в их местности. Перевыполнял план. По воле судьбы он стал свекром главной героини, когда та в первый раз вышла замуж. Дедушка на той свадьбе напился, проклял внучку и рассказал историю о высылке и безумии бабушки, которая не пережила первой зимы. Трезвые, конечно, о таком молчат.
Символично, что и свекор-чиновник тоже сошел с ума. Его белого коня — единственную любовь в жизни — отравили местные люди. Коня хоронили ночью, а бывший наездник пил водку, пока не бросился откапывать животное. Его связали и пьяного, грязного, обрыганного увезли в деревню отдыхать. Потеряв пост, он стал агрономом, милым, безобидным человеком, который знал названия уймы растений на латыни.
Дом больше не крепость
В книге много секса — почти столько же, сколько пьянства. Но каждый раз секс «незаконен».
Муж изменяет жене, дочь спит с отчимом, водитель трамвая мечтает о девушке с остановки. Главная героиня с мужем Паулем не занимаются сексом. Вместо этого подушки — символ семейной кровати — летят в окно. Герои жалуются на качество китайских презервативов: мол, хорошие китайцы отправляют в Штаты, а в Румынию едут дырявые — такая беда.
С детьми тоже интересно. Они присутствуют эпизодически, как досадный результат половых отношений, случайность. В трамвае сидит отец с малышом на коленях, который лижет грязное стекло. Отец не думает мешать. Зачем? Детей берут в магазин, чтобы в очереди получить больше товара. Дети должны были бы быть продолжением жизни, но зачем ее — такую жизнь — продолжать?..
То же с элементарными бытовыми вещами, которые перестают слушаться человека. На кухне героиня находит записку от подруги, но только через неделю узнает, что та цепляла ее к двери. А значит… Надо проверять дом, что в нем пропало или добавилось. Дом — вовсе не крепость. Это только место, где можно переночевать.
Десять ненужных правил
А главное, весь этот образ не оспаривается. Он — данность. Единственная форма протеста — бегство за границу.
Да, подруга героини пыталась сбежать с немолодым офицером, но поймала пулю. Первыми к ее телу добрались голодные собаки пограничников, которые разорвали труп, вытащили внутренности. «Красные маки» — так героиня описывает картину и признается, что больше не любит этих цветов.
В обществе, которое описывает Герта Мюллер, не действуют правила. Точнее, не действует декалог, десять библейских заповедей. «Не воруй», «не прелюбодействуй» … — все это не работает.
Есть система запретов, которая создает коридор, а точнее — трамвайные рельсы, по которым катится трамвай с грязными стеклами. Уставший водитель, который по ходу меняет потную рубашку или выходит, чтобы выпить кофе и съесть рогалик, может только ругать пассажиров и останавливаться: открывать и закрывать двери. Время в пути и направление его тоже не волнуют. Какая разница, если завтра все повторится.
Герта Мюллер
родилась в 1953 году в Румынии, в семье крестьян-швабов. В деревне говорили по-немецки. В 1979 году она потеряла работу, так как отказалась сотрудничать с тайной полицией Секуритате, в 1987 году эмигрировала в ФРГ. В 2009 году она получила Нобелевскую премию по литературе с формулировкой «за противостояние угнетению и политическому террору». Ее книги анализируют опыт пережитой несвободы, насилия, а также нежелание помнить об этом.
Трансильванские немцы
Трансильвания — в переводе с латинского языка «Залесье» — регион на северо-западе Румынии, отделенный от остальной части страны Карпатами. Предки румын — даки и римляне — заселили его с древних времен.
В Х веке нашей эры сюда пришли также венгры. А в XII веке венгерский король Геза II пригласил сюда немцев из долины Мозеля. Он рассчитывал на их опыт в разработке залежей полезных минералов, на которые Трансильвания богата (соль, которая страшно дорого стоила в Средневековье, золото, медь, железо). А также они должны были стать завесой от набегов кочевников-половцев.
Интересно, что к трансильванским немцам приклеилось название «саксы», по названию пограничного германского племени, жившего в Саксонии, хотя сами переселенцы преимущественно происходили из Лотарингии и Баварии.
Немцы построили здесь семь укрепленных городов. «Семигородье» — по-немецки Siebenbürgen — так долгое время называли эту землю и в Великом Княжестве Литовском. А в каждой немецкой деревне была оборонительная церковь. Большинство из них сохранилось, путешествие по Трансильвании — захватывающее путешествие во времени и пространстве.
Переехало немцев достаточно много, и жили они на отдельных территориях, поэтому не растворились в окружающем населении, а сохранили себя как отдельный народ восемь веков. Много веков они были привилегированным слоем в Трансильвании, вместе с венгерской знатью и пограничниками-секеями. Но после присоединения земель к империи Габсбургов ползучая мадьяризация (мадьяр — раньше так называли венгров) и окатоличивание заставляли немцев, особенно лютеранское их меньшинство, искать союза с румынским крестьянством.
Только во времена тоталитаризма в ХХ веке режим Чаушеску стал вытеснять их из страны. По переписи 1930-го немцы составляли 4,1% населения Румынии. На сегодня их осталось 0,2%.
Президент-немец и румынский скачок
Но символично, что президент Румынии сейчас немец из Семигородья — Клаус Йоханнис. Он заслужил уважение своей нетерпимостью к коррупции. О том, насколько он был популярен, свидетельствует его переизбрание на второй срок с редким для демократий результатом — 66% голосов. За время его правления Румыния продолжала экономический подъем, начавшийся после присоединения страны к Евросоюзу.
Средняя зарплата «чистыми» в Румынии с 2014 по 2024 год выросла с 430 до 1030 долларов.
Сейчас читают
«Люди, будьте бдительны! В такой ситуации может оказаться каждый житель ЕС!» Гражданин Литвы, осужденный в Беларуси на 13 лет за «шпионаж», передал письмо из колонии3939
Комментарии