«Минимальная зарплата врача в Польше больше, чем я имела в белорусском частном центре». Доктор Маркелова — о работе в польской больнице и производстве натуральной косметики
Ирина Маркелова — мать активиста Петра Маркелова — работала в Беларуси врачом-эндоскопистом. В 2021 году ее уволили из медицинского центра «Лодэ» по политическим мотивам. Долгое время Ирина не могла найти работу по специальности, поэтому занялась своим давним хобби — изготовлением натуральной косметики. Но после переезда в Польшу в 2023 году все же решила вернуться в медицину. Она рассказала «Нашай Нiве», почему хобби не стало работой, как подтверждала диплом и что ее удивляет в польской медицине.
Ирина Маркелова. Фото здесь и далее: личный архив героини
«Если самому делать кремы, то можно учесть все особенности кожи»
Первое время в эмиграции Ирина продолжала заниматься производством натуральной косметики. Она изготавливает кремы, мыло, гидрофильные масла для снятия макияжа.
Ирина нашла в Варшаве курсы по созданию натуральной косметики, пошла учиться в полицеальнуюй школу (это что-то вроде техникума) по специальности «техник косметических услуг». Делала кремы на заказ.
«Основа натуральной косметики — растительные масла, которые похожи на те липиды, которые вырабатывает кожа. Её невозможно сравнивать с кремами масс-маркета, основа которых — так называемые минеральные масла (парафин или вазелин). Они не являются маслами по химической структуре, способны только создавать пленку на поверхности кожи. Эта пленка препятствует потере влаги, кожа выглядит гладкой и увлажнённой, но на самом деле не оздоравливается. Долговременное использование такой косметики может нарушить естественные процессы в коже, например, сократить выработку собственных липидов, что делает кожу зависимой от внешних средств».
Натуральная косметика дороже масс-маркета, но не требует сложного оборудования.
«Достаточно двух химических стаканов, микроблендера или венчика для капучино и весов. Натуральные, самодельные кремы быстро портятся, поэтому имеют меньший срок годности и требуют специальных условий хранения, например, в холодильнике. Вообще, если самому делать средства по уходу, то можно учитывать особенности кожи, аллергии, разные потребности кожи летом и зимой. Также всегда знаешь, что и зачем добавляешь в такое средство. Например, можно не добавлять совсем консерванты, если недолго хранить крем в холодильнике», — рассказывает она.
Натуральный уход за кожей может быть совсем простым, делится Ирина. Например, если в ладони смешать овсянку с водой, получается мягкое очищающее средство, которое действует дополнительно как мягкий скраб.
Однако превратить хобби в стабильное дело оказалось сложно, потому что большого спроса на натуральную косметику в Польше нет, объясняет женщина.
Её муж Дмитрий Маркелов раньше работал хирургом в Минском научно-практическом центре хирургии, трансплантологии и гематологии. После переезда в Польшу он сдал медицинский экзамен для подтверждения белорусского диплома. Ирина решила также вернуться в медицину.
«Стоимость экзамена в Белостоке — около 1000 долларов»
Процесс подтверждения медицинского диплома в Польше — долгий и сложный. Первый этап — экзамен на польском языке, который охватывает всю программу медицинского университета.
«По сути, это как будто ты снова сдаешь экзамен за все годы обучения. Он охватывает всю медицину: от педиатрии и хирургии до анатомии, биохимии и гистологии. Я закончила университет в 1996 году, и те знания во многом потеряли актуальность. Медицина шагнула вперёд. Я готовилась к экзамену девять месяцев. Не работала вообще, каждый день училась. Это действительно был тяжёлый период.
Из нашей группы в Белостоке сдали 10% людей. Стоимость экзамена в Белостоке — около $1000. В основном его сдают украинские и белорусские врачи. Я сдала с первого раза, хотя это очень сложный экзамен, и первая попытка часто провальная для многих», — говорит Ирина.
После теоретического экзамена необходимо пройти стажировку — аналог белорусской интернатуры.
«Завершив её, можно работать доктором, но ещё без специализации, — объясняет она. — Я уже прошла нострификационный экзамен, который подтверждает, что мой диплом соответствует польским стандартам. Но чтобы работать доктором, нужно продолжать — сдавать следующие экзамены и проходить новые этапы».
Ещё до переезда семья изучала польский язык, но медицинская лексика стала неожиданным вызовом.
«Медицинский польский — совсем другое дело. Многие термины не с латинского, а переведены на польский. Это было для меня большим удивлением. Даже слова, которые у нас общеупотребимы на латинице, в Польше имеют свои аналоги. Преподавательница рассказывала, что медицинский польский язык формировался в XIX веке, когда Польша входила в состав Российской империи. Поляки не хотели, чтобы польская медицинская терминология была похожа на российскую.
Поэтому так получилось, что «гастрит» по-польски — zapalenie błony śluzowej żołądka (воспаление слизистой оболочки желудка), а «менингит» — zapalenie opon mózgowo-rdzeniowych (воспаление мозговой оболочки)», — рассказывает Ирина.
«Там, где не хватает специалистов, белорусов может быть половина коллектива»
Сейчас Ирина работает в больнице в маленьком польском городе — аналог нашей районной больницы. Работает по временному разрешению, которое выдаёт Министерство здравоохранения Польши. Она занимается эндоскопическими исследованиями как младший врач под наблюдением польского специалиста.
«В Польше нет отдельной специальности «эндоскопист», это дополнительные навыки для гастроэнтерологов или хирургов. Для работы в узких специализациях нужно сдать ещё отдельные экзамены и подтвердить право заниматься конкретными видами медицинских процедур. Муж также работает по временному разрешению, потому что так получает большую зарплату. Если бы пошёл на стажировку, потерял бы право работать по этому разрешению. Он очень хорошо зарабатывает: работает и в госпитале, и в поликлинике, и на дежурствах», — говорит она.
В Польше Ирина получает минимальную зарплату врача. Сумму она не называет, но отмечает, что это больше, чем было у неё в «Лодэ».
Согласно официальной информации, врачи без специализации в Польше получают минимум 2300 долларов, со специализацией первой и второй степени — минимум 2700 долларов.
«Медицина отличается от белорусской. Здесь не делают ничего лишнего. Сначала у меня был небольшой шок: если в Беларуси в больницу поступает пациент с желудочно-кишечным кровотечением, то сразу делают эндоскопию. И потом в ходе лечения ещё несколько раз контроль. Здесь пациента сразу начинают лечить, а эндоскопию делают, когда врач придёт на работу. В отличие от Беларуси, где перед плановой операцией нужно пройти массу обследований, в Польше доктор назначает только то, что действительно требуется.
В нашей больнице из белорусских врачей только мы, но в других местах, особенно там, где не хватает специалистов, их может быть и половина коллектива. Бывают места, где белорусов не очень хотят видеть — в больших больницах может ощущаться конкуренция»,
— рассказывает Ирина.
Однако психологически путь к интеграции оказался непростым.
«После последнего экзамена LEK (в переводе на белорусский расшифровывается как медицинский заключительный экзамен. — НН) меня впервые накрыла депрессия. Кажется, появилась некая определённость в будущем, жизнь вроде налаживается, но в какой-то момент всё наложилось: усталость от напряжённой учёбы, чужая среда, жизнь на съёмных квартирах. И новости с родины не отпускают».
«Наша Нiва» — бастион беларущины
ПОДДЕРЖАТЬСейчас читают
«Минимальная зарплата врача в Польше больше, чем я имела в белорусском частном центре». Доктор Маркелова — о работе в польской больнице и производстве натуральной косметики1010
Комментарии
Альбо парадавацца, што атрымліваецца ўладкавацца ў замежжы.