Жигарь о садисте Шинвизе: Он приехал в Германию по однократной визе и уже получил гражданство

— Этот гражданин Республики Беларусь проходил службу в департаменте исполнения наказаний, и Шинвизе был не просто каким-то рядовым сотрудником, он был заместителем начальника колонии.

По той информации, которую имеет Belpol, он был причастен к негуманному обращению с заключенными, в том числе с политзаключенными, осуществлял во время своей службы репрессии в отношении граждан, именно осужденных по политически мотивированным уголовным делам. Не так давно он репатриировался по линии своего отца и переехал в Германию.

Сейчас Belpol находится в контакте со всеми демократическими институтами, которые работают по этому направлению. С нашей стороны был направлен запрос в немецкую прокуратуру. Мы уже разговаривали с нашими немецкими партнерами по этому вопросу. Сегодня будем ещё общаться с партнерами в других государствах, которые также заинтересованы в том, чтобы Шинвизе был привлечен к установленной законом ответственности.

Да, он получил гражданство Германии. Как он попал на территорию Европейского союза, нам тоже известно. Это была, условно говоря, одноразовая виза, по которой он просто приехал в Германию, и там уже непосредственно в полиции получил паспорт гражданина Германии.

Мы отправили запрос в Министерство иностранных дел по этому делу. Для нас очень важно, чтобы был поднят вопрос вот о чем: когда он заполнял анкеты при репатриации, указывал ли он эту часть своей биографии. Потому что если он не указывал этого, если он, скажем так, обманул Германию, тогда это может рассматриваться в том числе как уклонение от наказания на территории Германии, по их законам.

Мы также стараемся подключать всех наших партнеров из немецкой политической сферы для того, чтобы они тоже направляли запросы по парламентской линии в прокуратуру Германии. Это нужно для того, чтобы она дала конкретный ответ по тому, как он вообще заполнял эти документы. Ведь в отношении него может действовать международная юрисдикция, то есть универсальная. Мы хотим знать, рассматривают ли они такой вопрос опять-таки в соответствии с конвенцией ООН, и все прочее.

Эта работа достаточно непростая, потому что это такой первый реальный случай. Возможно, первый и последний. Поэтому здесь очень важно отработать это максимально, с максимальным эффектом для нас.

— Я знаю, что в санкционных списках был начальник тюрьмы на Окрестина, его заместители, а вот были ли там руководители основных колоний, где гибли политические заключенные? Как много людей вообще, которые в этой системе работают, находятся в санкционных списках?

— К сожалению, сейчас ситуация такова, что их не так много, как нам хотелось бы. Потому что вопросы прав человека в контексте войны в Украине сейчас отходят на второй план. Когда мы общаемся с нашими партнерами, лоббируем те или иные санкционные кейсы, то ставка делается в основном на участие тех или иных физических лиц или юридических лиц в войне против Украины. И если остаются свободные места, например, для включения тех или иных людей в санкционные списки, людей, которые нарушают права человека в Беларуси, конечно же, это делается.

Но, повторюсь, как правило, ставка делается именно на участие тех или иных людей, тех или иных физических, юридических лиц в войне против Украины. Это проблема, потому что, кроме всего прочего, безусловно, существуют лоббисты режима, которые максимально стремятся препятствовать введению тех или иных санкций, лоббируют, чтобы вообще санкции в принципе не принимались. И нам приходится, помимо бюрократических моментов, которые имеются в Европе, преодолевать и такое сопротивление. Но мы его все еще преодолеваем, и это хорошо.

— А есть ли у белорусских правозащитников, всех тех организаций, которые занимаются ситуацией с политзаключенными, какой-то широкий список людей, работающих в этой системе?

— На самом деле его, наверное, нет. Он, в принципе, есть в Belpol, потому что у Belpol есть в распоряжении все базы данных, и мы знаем, кто, какой человек, в какое время и где проходил службу в тех или иных органах внутренних дел или в Департаменте исполнения наказаний. Это у нас есть, и поэтому, когда к нам обращаются те же самые правозащитники или журналисты, мы можем эту информацию верифицировать — подтвердить, что это так, или, например, опровергнуть, сказав, что ситуация абсолютно другая.

Точно такая же ситуация произошла и с изданием «Наша Ніва»: когда они обратились с вопросом [о Шинвизе], мы начали его совместно рассматривать и в конечном итоге вышли на такую статью, которая показывает, что это не рядовой каратель, а человек, действительно участвовавший в политически мотивированных репрессиях в отношении лиц, осужденных и находившихся в исправительной колонии № 2, и который сейчас находится в Германии. И это было для нас, конечно, очень неприятным звоночком, потому что мы очень часто слышим выражения о том, что белорусам не хватает виз.

И случай Шинвизе — это только публичный кейс. Есть еще несколько подобных случаев буквально за последние несколько недель. Они на самом деле немного другие, но все равно мы говорим о бывших или нынешних представителях правоохранительных органов, которые находятся на территории Европейского союза. Может, не таких, конечно, высокопоставленных, но все же. И возникает вопрос: так у нас есть проблемы с визами или нет? Потому что такие люди попадают на территорию Евросоюза достаточно беспроблемно.

Снова встает вопрос верификации, потому что если мы не верифицируем приезжающих белорусов, это угрожает как нашей безопасности, так и безопасности государств, куда они приезжают. И этот вопрос мы стремимся поднимать повсюду и максимально стараемся лоббировать создание некоего верификационного центра, либо заинтересовывать государства Европейского союза, чтобы они обращались по поводу верификации. Не обязательно к нам. Это можно делать, например, через Объединенный переходный кабинет, через Народное посольство, через представительства демократических сил в тех или иных странах. Но главное, чтобы это было. Нам главное, чтобы происходила эта верификация, потому что ситуация действительно достаточно сложная.

• 23
• 0
• 0
• 3
• 1
• 0
• 7
• 0