Останутся ли белорусы один на один с Путиным и чем готов помочь Евросоюз? Интервью с еврокомиссаром

Марта Кос объяснила, как решается, какой размер помощи выделить. На это влияет, сколько денег Европейский Союз имеет и то, какие потребности есть у белорусов.

«У нас есть специальный бюджет для помощи организациям гражданского общества в странах — кандидатах в ЕС плюс других странах, которые находятся в моем портфеле из Восточного партнерства — имеются в виду Россия, Беларусь, Армения, Азербайджан…» — отметила комиссар.

Помощь для белорусов включает поддержку демократических сил, правозащитников, медиа, бывших политзаключенных, студенческих программ, релоцированного бизнеса.

Ищут ли белорусские чиновники восстановления закрытых программ ЕС?

«Нет, — отвечает Марта Кос. — Они не ищут, но даже если бы они искали, ответом было бы четкое «нет». Мы не хотим поддерживать автократический режим, который сажает в тюрьмы свой народ. Мы не поддерживаем правительства, которые не выполняют основные демократические правила.

(…) И это происходит не только в Беларуси, но и в Грузии, где после того, как началось отступление от демократии, мы незамедлительно прекратили помощь в 120 миллионов евро, выделенные на проекты грузинского правительства, так что они не получают от нас ни одного евро. И не будут получать, пока не станут демократическими».

Марта Кос ответила также, готов ли ЕС идти на уступки по санкциям в отношении Беларуси, как сейчас делают США.

«На данный момент — нет. Как вы знаете, есть государства-члены, которые принимают решение о санкциях. Я думаю, что санкции хороши, потому что мы подталкиваем власти [Беларуси] к переосмыслению и пересмотру возвращения к демократическому пути. (…) Не было никаких изменений со стороны режима Лукашенко, и я не вижу на данный момент возможности снять какие-либо санкции».

В прошлом году белорусам выдали 157 тысяч краткосрочных шенгенских виз. Возможно ли увеличить это количество? До пандемии белорусам выдавалось около 700 тысяч виз в год.

«Это зависит от государств — членов ЕС, где вы запрашиваете визы. Конечно, я могу понять, что для ваших людей очень важно иметь возможность выехать. Мы поддерживаем любой обмен людьми, которые живут в Беларуси в очень тяжелых условиях».

Марта Кос выразила надежду, что авторитарный режим в Беларуси падет так же неожиданно, как некогда Берлинская стена. Она упомянула, что в прошлом люди также не могли представить распад Советского Союза или Югославии.

«Вы не можете душить свой народ в долгосрочной перспективе. Есть решающий момент, когда история идет в другом направлении. И я надеюсь, что это скоро произойдет и для вашей страны».

Павялічыць

Как сейчас воспринимают Беларусь в Европе, что изменилось?

«Вся геополитика изменилась с 2020 года, с фальсифицированных выборов. И в то время это была, я бы сказала, только Беларусь (…). Но потом с войной в Украине осознание того, какой вред могут нанести нам автократические режимы, становилось все более и более сильным. И это также видно в последней принятой стратегии Европейского Союза: как защитить демократии не только в государствах-членах, но и по соседству. Например, также в странах-кандидатах. (…)

Если бы меня спросили 10—15 лет назад, понадобится ли Европе какая-нибудь специальная программа для защиты нашей демократии, я бы сказала «нет». Если бы меня спросили 10—15 лет назад, нужен ли нам план устойчивости СМИ — я говорю про европейские СМИ — я бы сказала «совсем нет». Но теперь мы в другой ситуации».

Комиссар отметила, что мы живем на стыке двух идеологий.

«ЕС помогает Беларуси, а также странам-кандидатам, потому что мы хотим, чтобы у них были сильные экономики, чтобы они были демократическими, чтобы они придерживались верховенства закона и так далее. И мы также финансируем независимые СМИ и организации гражданского общества.

То, что делает Путин, — это противоположность. Почему? Путин не хочет видеть страны с сильными экономиками. Он не хочет видеть демократические страны. Он не хочет видеть страны со свободными СМИ и организациями гражданского общества, потому что, если бы это было так, он не смог бы их контролировать.

Война в Украине началась не только с оружием в 2022-м. Но конфликт начался в 2014 году, когда Украина фактически хотела пойти европейским путем с глубокой и всеобъемлющей зоной свободной торговли. Конфликт начался, когда Путин больше не мог контролировать украинский режим».

Комиссар вспоминает, как год назад попала на белорусский культурный вечер. Признается, что у нее бегали мурашки по коже от национальных песен.

«Это [тот момент,] когда я подумала: вы не можете уничтожить белорусов и белорусскую культуру».

«Требуется огромное мужество, чтобы выступить против жестокого диктатора, — продолжает Марта Кос. — А Лукашенко такой. И вы это делаете. Вы можете быть уверены, что Европейский Союз будет поддерживать вас и в будущем».

Нет ли угрозы, что из-за всё большего сближения Лукашенко с Кремлем ЕС может прекратить поддержку Беларуси?

«Нет. Здесь я бы четко сделала разницу между поддержкой народа, СМИ, неправительственных организаций или бизнеса за пределами Беларуси и поддержкой для режима. Первая поддержка никогда не прекратится. И мы также с удовольствием поддержали бы новое правительство — если бы оно было проевропейским».

Марта Кос отмечает, что в странах Европы различное восприятие угрозы со стороны Путина.

«Например, когда мы спрашиваем европейцев — 80% европейцев ожидают от Европейского Союза заботы о безопасности. Когда мы спрашиваем: «Должны ли мы вооружаться больше?», — результаты разные. Они все еще очень высоки в странах Балтии, в северных странах, в Польше. Когда мы идем в мою Словению или дальше в Португалию или Испанию, они бы сказали: «Конечно, безопасность важна, но нет. Нам не нужно вооружаться».

Скажу из собственного опыта. Я выросла во времена «Занимайтесь любовью, а не войной», «Сила цветов». (…) Это было поколение, [которое говорило]: «Нет, мы не хотим оружия!»

Сейчас я разговаривала с комиссаром [Андрюсом] Кубилюсом, который родом из Литвы. И я сказала: «Знаешь, когда ты говоришь про программу перевооружения — мне трудно это воспринимать». Но потом он сказал: «Марта, я могу тебя понять — ты не жила в Советском Союзе».

Теперь, подчеркивает комиссар, ЕС должен заботиться о своей безопасности.

«Я думаю, что с исторической точки зрения мы только сегодня — после того, как началась война в Украине — понимаем, что начало происходить в Беларуси в 2020 году».

• 1
• 0
• 1
• 1
• 0
• 0
• 0
• 0