Бывший ведущий БТ, который уволился в 2020-м и уехал в Словакию, рассказал, как живет сейчас
Сергей Козлович проработал почти 10 лет на ТВ. В 2020 году он был ведущим утренних эфиров на БТ. Но сразу после президентских выборов уволился с телеканала. В интервью проекту «1906» мужчина вспомнил о своей работе на телевидении, рассказал, как его постоянно проверяли на границе, как начал говорить по-белорусски и чем занимается сейчас.
«Та ночь, мне кажется, очень сильно на всех повлияла»
На телевидение Сергей попал еще студентом в 2011 году. Он учился в БГУИР на технической специальности, и после первого курса парню предложили летом работу на ОНТ — заниматься монтажом, пока основные сотрудники в отпуске.
Через несколько лет Сергея пригласили вести утренние эфиры на БТ, откуда он уволился 23 августа 2020-го.
«10 августа у меня был первый эфир после ночи протестов, — вспоминает Сергей. — Буквально за десять минут до начала полуденного выпуска пришла бумага из МВД — первое большое объяснение того, что происходило накануне, что были протесты и что их подавили.
Я успел только добавить в текст, что информация — от властей. Когда я читал это в эфире, голос дрожал. Не от того, что был сильно взволнован, а потому, что было очень тяжело. Я не смог сдержать эмоций. Голос дрожал, но все же дочитал и доработал до конца. После этого я принял решение уходить».
Сергей предложил руководству: либо они его увольняют, либо он на какое-то время уходит из эфиров. На его решение отреагировали спокойно — на тот момент начальство, наверное, не понимало, как к этому относиться. Они только поинтересовались, почему Сергей не хочет читать дальше новости. Он ответил, что не согласен с тем, как описываются события.
«Думаю, у них, как и после предыдущих избирательных кампаний, уже была отработанная схема: как себя вести, как продолжать работу. Вероятно, надеялись, что все пройдет как обычно. Но та ночь, мне кажется, очень сильно на всех повлияла. Они не пытались меня переубеждать, не вели разговоров, просто спросили: «Что не так? Почему?» — и все. Сухо, коротко, по делу. Увольнение было наилучшим вариантом. Хуже было бы, если бы меня просто оставили за кадром», — говорит он.
Мужчина признается: не ожидал, что некоторые его бывшие коллеги выйдут на протесты и забастовки. Другие его неприятно удивили, когда остались работать на БТ.
«Даже после того, как собственными глазами видели, что происходит на улицах. Может, это была хорошая работа руководства, а может — что-то другое. Но, думаю, кроме общих встреч, с ними еще работали персонально — каждому что-то предлагали.
Иногда люди в такой системе живут, потому что они «заточены» под нее. Возможно, им и не нужна свобода мыслей или творчества, которую открывает политическая свобода. Мы же стремимся их изменить, но это очень сложно. Я сам сейчас отошел от попытки влиять на общество и больше забочусь о себе, а не об общих делах. Это не значит, что общее не важно — просто сейчас оно не на первом плане», — рассказывает он.
«В 2015-м, признаюсь, был внутри информационной системы, где оппозиция подавалась как нечто незначительное»
После увольнения Сергей стал активно вести свой YouTube-канал «Не по телику», который завел еще до выборов 2020 года.
«Это была, можно сказать, моя психологическая опора — делал видео о белорусских звездах, о рынке арендного жилья, — рассказывает он. — Потом еще что-то более острое, но у меня все равно была своя мягкая цензура: понимал, где можно «пощекотать», а где лучше не. Потерял то, что любил, но продолжал делать что-то подобное — хоть и в другом формате.
Я очень любил работу в прямом эфире. На ОНТ этого было меньше, а вот на БТ — в утренних новостях — эфиров было много, и именно это мне нравилось больше всего. Поэтому сейчас я скучаю и по работе, и по некоторым коллегам. Хотя большинство из них уже тоже не работает там.
Продолжал вести канал еще где-то год после протестов — пока не арестовали Александра Ивулина, а Никита Мелкозеров не выехал из Беларуси».
Поинтересовались у Сергея, не было ли у него желания уволиться с ТВ еще до 2020 года, например, после выборов 2015-го?
«В тот год протесты были не такими, как в 2010-м. Но и площадь 2010-го прошла мимо меня — я был первокурсником, нас заранее отправили домой, чтобы мы проголосовали досрочно и не находились в городе. В 2015-м я уже работал. И признаюсь: был внутри информационной системы, где оппозиция подавалась как нечто незначительное. Я верил в результаты выборов того года — были обстоятельства, когда, возможно, и без сильной фальсификации можно было обеспечить нужный результат», — рассуждает он.
У Сергея не было цели попасть в «президентский пул журналистов» — у него не было таких амбиций. Сознательно держался подальше от политики. Только впоследствии пришло понимание, что «политика — это и есть жизнь, от которой невозможно быть в стороне».
«Жалею ли я о чем-то? Нет. Это был опыт, который сделал меня таким, какой я есть. Я вижу это как школу — школу телевидения. А что касается пропаганды — да, были сюжеты с президентом, например, связанные с детским Евровидением в 2018-м. Но мои сюжеты были больше о культуре или природе (как шутят — про котят и щенков), а эфиры — преимущественно утренние, информационные — не прайм-тайм, не аналитические. Там было меньше открытой пропаганды.
Не отрицаю, что и в моих материалах могли быть такие элементы. Но я считаю, что не дошел до того уровня цинизма и ответственности, за который мне было бы стыдно. И главное — я стараюсь жить по принципу: все, что происходит, — к опыту. Важно сделать правильные выводы и двигаться дальше, а не сидеть и жалеть».
«Каждый мой выезд за границу заканчивался тем, что меня отрабатывали»
20 сентября 2020 года во время Марша солидарности Сергея задержали. Тогда он получил штраф в размере 20 базовых величин.
«Эти три года в Беларуси были тяжелыми — с волнами тревоги. То все спокойно, то облавы. Особенно сильно добавляли стресса пограничники. Точнее — спецслужбы, работающие на границе. Каждый мой выезд за границу заканчивался тем, что меня отрабатывали — полный досмотр вещей, беседы. Полагаю, мой паспорт уже был «в системе» — из-за того первого задержания и штрафа. Однажды целый автобус ждал меня с такой проверки полтора часа».
Последние три года перед отъездом Сергей зарабатывал производством видео на фрилансе, а также в маркетинговом отделе одной из компаний отвечал за видеоконтент. В мае 2024 года он переехал из Беларуси в Словакию, в Братиславу. Не хотел ждать, когда волна арестов дойдет до него.
«На тот момент в Словакии была быстрая процедура легализации. Сейчас законы изменились, и, например, получить ВНЖ как предпринимателю сложнее — появились квоты», — рассказывает он.
Пока Сергей жил в Минске, он заметил, как белорусы научились внимательно следить за словами и скрывать свои мысли.
«Было грустно наблюдать, как многие не могли оторваться от системы, которая очень жестко держит всех. Можно много говорить про смелость и правду, но у каждого свои жизненные условия, и иногда одной решимости недостаточно. Постепенно гайки закручивались, и это было видно всюду — от ограничений для артистов до запрета на гастроли и каверы. Это грустно, потому что речь идет о талантах и жизни людей. Я следил прежде всего за культурным сообществом и видел, как тяжело им было.
Когда я переехал, выдохнул. Но осталась внутренняя недоверчивость и страх, например, писать что-то в том же инстаграме — этот хвост прошлого, который превращается в неразборчивое, мягкое неудобство».
«Всегда удивлялся, почему на первом национальном канале новости не могут быть полностью на белорусском»
После 2020 года Сергей решил вести свой инстаграм на белорусском языке.
«Переехав в Словакию, я стал разговаривать по-белорусски значительно больше, чем в Беларуси, — замечает он. — Здесь есть белорусы, с которыми мы разговариваем на родном языке. Кроме того, словацкий язык очень похож на белорусский, поэтому я часто помогаю себе белорусским, когда не знаю, как что-то сказать по-словацки.
Когда работал на телевидении, у меня был теплый опыт: я вел несколько эфиров на белорусском языке в региональных новостях на БТ, когда подменял коллегу. Но всегда удивлялся, почему на первом национальном канале новости не могут быть полностью на белорусском. Поэтому эти 15 минут региональных новостей на родном языке мне очень запомнились».
Самая любимая книга Сергея по-белорусски — «Дзікае паляванне караля Стаха» Владимира Короткевича.
«Я ее уже до дыр зачитал, даже думал об экранизации в масштабах Marvel. Шутка, конечно, но мало у нас своего — это факт. Помню, что когда служил в резерве в армии в Брестской области, пытался найти произведения на белорусском языке в местной библиотеке — но там почти ничего не было. Вся белорусская классика была переведена на русский. Это было немного стыдно и грустно», — говорит он.
В Братиславе Сергей открыл индивидуальное предприятие — занимается производством видео и графики на заказ.
Мысли о работе в независимых белорусских медиа тоже были, но пока не сложилось.
«Возвращаться к своему проекту тоже пока сложно. Поэтому сейчас думаю прежде всего о том, как устроиться на новом месте. Ведь работать надо, считай, заново», — заключает он.
Комментарии