«Команда разбитая». Бывшая сотрудница «Байсола» рассказала, как сказывается на фонде решение по Стрижаку

«Мне кажется это неприемлемым»

— Почему вы решили покинуть Bysol?

— Я решила уйти из команды, потому что на сегодняшний день внутренние процессы кардинально расходятся с моими личными ценностями. После всей ситуации с кейсом харассмента и того, как прошел внутри команды процесс принятия финального решения, и после всего того, что заявил Андрей.

Я сама, как операционный директор, всегда и всем рассказывала о том, как устроен процесс принятия решений в фонде: что решения принимаются директоратом, что нет практики такой, чтобы Андрей что-то решал единолично. Это важные внутрикомандные принципы, на которых многое строилось.

Bysol публично придерживается принципа прозрачности. Но в итоге все принципы и процессы были просто исключены в одностороннем порядке. Не говоря уже о том, о какой ситуации идет речь, какая ситуация привела нас ко всему этому. Мне кажется это неприемлемым — оставаться в организации после таких результатов работы комиссии.

— Если бы Андрей не оставался, вы бы остались в организации? Что именно было для вас решающим моментом?

— Да, я могла бы продолжить работу. Решающей стала вся эта ситуация, на самом деле: начиная от кейсов, о которых пришлось узнать, и заканчивая категорическим отрицанием договоренностей о процессах принятия решений, очевидное единоличное доминирование.

«Процесс пошел» не туда «в момент, когда решение было озвучено Андрею»

— В какой момент процесс рассмотрения «пошел не туда»?

— С самим рассмотрением было все в порядке. Комиссия вместе с доверенными лицами проделала большую работу, мы разговаривали с большим количеством внешних экспертов, не только из белорусского сектора, и планировали еще продолжить с ними работу по восстановлению внутренних процессов.

Решение внутри комиссии принималось в полностью «здоровом» формате. Процесс пошел «не туда» в момент, когда решение было озвучено Андрею. Он не смог принять его, хотя и публично заявлял о том, что «решение комиссии будет для него обязательным к исполнению». Это не мои фантазии, он сам писал об этом у себя в фейсбуке.

— Когда все это произошло летом, казалось, что он принимает ситуацию, были даже слухи о его новой работе. Почему, когда было озвучено решение, он решил все пересмотреть?

— Если честно, у меня в голове такие же вопросы. Да, летом все было сильно спокойнее, Андрей проявлял признаки договороспособности однозначно. Но в моменте, после озвучивания результатов работы комиссии, во время различных командных встреч мы столкнулись с полностью противоположной ситуацией. Я не ожидала такого количества манипуляций, если честно.

— Как он манипулировал?

— Андрей инициировал процесс командного голосования и искусственно создал ситуацию, в которой выбор по факту стоял не в плоскости «продолжать ли с ним сотрудничество», а в плоскости «кому вы доверяете: мне (Андрею) или комиссии». А она, кстати, состояла из команды фонда. Это вызвало настоящий внутренний конфликт.

Мне очень больно за команду, и я не представляю, что сейчас внутри переживается.

В итоге сейчас ушли три человека из фонда. Было и много другого, но я бы не хотела это озвучивать, немного стыдно, если можно так сказать. 

«Я любила свою работу»

— В каком состоянии оставался Bysol на момент, когда вы ушли, и что думаете, как будут развиваться дела в будущем?

— Общее состояние Bysol непростое — команда разбита от всех событий, с немым вопросом о том, как же принимаются решения в фонде. Партнеры, которые внимательно следили за ситуацией, пойдут принимать свои решения относительно дальнейшего сотрудничества. Большой вопрос, как это все отразится на взаимодействии с частными донорами. Все это сильно усложняет будущее.

Мне правда хотелось бы, чтобы идея и миссия фонда реализовывались, все же это очень большое дело. Но не представляю, как это теперь будет возможно в полном объеме.

Я любила свою работу и оставалась в процессах до последнего, даже несмотря на ограничительные личные обстоятельства.

• 0
• 0
• 2
• 6
• 1
• 5
• 3
• 0