Европейские центристы обещали спасти континент от популизма. Но не имея четкого проекта будущего, власти проводят политику, которая лишь подпитывает ультраправых, готовя идеальную почву для их триумфа, рассуждает в эссе для The New York Times Дэвид Бродер, эксперт по европейской политике и автор книги «Внуки Муссолини».
Он утверждает, что победа над ультраправыми возможна, но для этого лидерам Франции, Германии и Великобритании нужно перестать копать себе яму.
Ошибки политических гигантов
Бродер обращает внимание на то, что лидеры в Париже, Берлине и Лондоне твердо убеждены: остановить ультраправых — их главная миссия. Но они ее проваливают.
Автор вспоминает, что Эмманюэль Макрон планировал превратить Францию в «стартап-нацию» путем экономических реформ. Макрон просил французов потерпеть ради будущих выгод. Он рассчитывал, что даже непопулярные меры — налоговые льготы для богатых, повышение пенсионного возраста, жесткое подавление протестов — в итоге оправдаются ростом благосостояния, и люди сами его поддержат.
Однако, как отмечает Бродер, вместо благодарности Макрон получил потерю большинства в парламенте и политический паралич. За два года Франция сменила пять премьеров, в то время как позиции Марин Ле Пен только усилились.
Не лучше ситуация и в Великобритании. Если Макрон, по мнению Бродера, слишком жесткий с позиции слабости, то Кир Стармер — слишком осторожный с позиции силы. Несмотря на огромное большинство, которое получила Лейбористская партия на выборах, правительство, как отмечает автор, ведет себя «с удивительной трусостью». Их формула — сокращать траты сегодня и надеяться на рост завтра — не вдохновляет избирателей.
Бродер подчеркивает, что премьер-министр не сумел эффективно противостоять нарративу Найджела Фараджа и его право-популистской партии Reform U.K. В результате поддержка лейбористов упала до 18%, тогда как Reform U.K. достигла 30%.
В Германии ситуация тоже выглядит сложно. Фридрих Мерц, лидер Христианско-демократического союза, сделал ставку на ремилитаризацию не только для защиты от России, но и как способ оживить промышленность. Однако, как замечает автор, эта стратегия не ослабила «Альтернативу для Германии» (AfD).
Эта ультраправая партия также выступает за расширение военной промышленности и войска, только уже под немецким, а не европейским руководством, критикует европейскую «зеленую реиндустриализацию», зато охотно обещает рабочие места в секторе вооружений.
Мерц надеется, что успех правительства снизит привлекательность ультраправых, но они становятся главной оппозицией и регулярно лидируют в опросах. И то, что AfD способна перехватить его флагманскую идею «великой Германии путем милитаризации», должно, как считает автор, насторожить канцлера.
Бродер пишет: хотя Франция, Британия и Германия разные, правительства этих стран сделали общий шаг — переняли враждебность своих оппонентов к миграции.
Макрон, Стармер и Мерц ужесточили подходы к миграции. Но, как отмечает автор, это не работает: избиратели, недовольные иммиграцией, предпочитают оригинал, а не центристскую копию.
Успешные альтернативы: Дания и Испания
Бродер приводит примеры стран, где удалось сдержать ультраправых.
В Дании Датская народная партия за десятилетие потеряла большую часть своей поддержки (с 27% в 2014 до 6% в 2024-м). Существует мнение, что успех премьер-министра Метте Фредериксен обусловлен ее жесткой антимиграционной политикой.
Но колумнист считает, что настоящий секрет успеха Фредериксен заключался в амбициозной программе «зеленой» реиндустриализации. Правительство убедило граждан, что переход к зеленой экономике — это путь к процветанию, подкрепив слова инвестициями. Сегодня датчан больше волнует климат и здравоохранение, чем миграция.
Еще более показательным автор считает пример Испании под руководством Педро Санчеса. Он сумел удержать власть и остановить рост ультраправой партии Vox, проводя политику в интересах рабочих: во время пандемии правительство ограничило цены на энергоносители, признало курьеров доставки наемными работниками с правами и восстановило определенные трудовые гарантии. Затем он резко увеличил минимальный заработок и налоги на крупные состояния.
Дав своему электорату причины держаться за него, партия Санчеса переломила тренд, когда избиратели с низким доходом и меньшим образованием отворачивались от левых.
Хотя и у Фредериксен, и у Санчеса сейчас есть трудности, их опыт доказывает ценность политической смелости. Бродер уверен: экономическая справедливость и ясный проект будущего работают лучше, чем простое запугивание угрозой ультраправых.
Что дальше?
Бродер предлагает конкретные решения для нынешних лидеров. Во Франции, по его мнению, нужен налог на богатство, стабилизация правительства и пополнение бюджета. В Британии правительство могло бы поднять уровень жизни путем сдерживания газовых счетов, налогов на энергетических гигантов и возвращения «зеленых» инвестиций. В Германии можно ослабить инвестиционные ограничения, чтобы обновить инфраструктуру — железную дорогу, жилье — и дать другую, невоенную форму экономического стимула.
Что же будет, если центристы не изменят курс? Автор рисует мрачную картину Европы 2030 года.
Бродер предупреждает: если тенденция сохранится, к концу десятилетия правительства крупнейших стран Европы могут возглавить такие фигуры, как Найджел Фарадж в Великобритании, Марин Ле Пен во Франции и Герт Вилдерс в Нидерландах.
Если это произойдет, они получат в наследство государства с новыми и опасными полномочиями. Наращивание вооруженных сил на континенте, когда страны увеличивают военные расходы и снова мобилизуют молодежь в армию, является ярким примером. Так же как и репрессивные меры, принятые правительствами для подавления инакомыслия и протестов, особенно по вопросам войны и мира.
По мнению автора, «Евросоюз ультраправых» не будет стремиться к выходу из ЕС, а попытается трансформировать его изнутри. Зеленый курс будет свернут, а инвестиции пойдут на милитаризацию и депортации. Бродер прогнозирует возможность жестких программ «ремиграции», направленных против мусульман и меньшинств, а также подозрительного отношения к украинским беженцам. И ответственность за это ляжет на нынешних центристских лидеров, если они срочно не изменят свою стратегию.
Комментарии
А мінусы якія?