«Жизнь в эмиграции — как палимпсест». Сергей Дорофеев рассказал о своем продолжительном беженстве

Я — беженец. Посмотрел фильм Green Border, прочитал колонку Анны Златковской о белорусах-эмигрантах и понял про себя: точно, беженец.

Да, у меня есть крыша над головой, еда, родные люди рядом. Меня не обносили колючей проволокой, но красными флажками за мою работу — было и часто.

Я много лет живу в Западной Европе, в разных странах, живу легально. Здесь друзья, знакомые, любимое дело. Невольно перенял местную манеру общаться, жестикулировать — меня часто принимают за своего. Но, «где-то далеко, очень далеко, идут грибные дожди»… Это не отпускает вот уже 14 лет.

Люди, оставившие свой дом, делятся на два типа: космополиты, легко сжигающие мосты и принимающие новые правила игры, и те, кто правила принимает, но родной город возит в своей голове — со всеми запахами, вкусами, звуками, образами. Я из вторых… значит, опять беженец.

А таких городов у меня два — Минск и Киев. Этимологически, беженец — человек, оставивший своё родное место вследствие какого-то бедствия. Мое/наше бедствие всем хорошо известно. Белорусский паспорт, от которого отказываться не планирую, связывает меня по рукам и ногам — и в вопросах перемещения, и открытия счетов, и бюрократических проволочек. Как? Принадлежностью к государству, которое всем цивилизованным миром воспринимается или соучастником войны против Украины, или по-прежнему серой зоной: «Ой, а это Россия?» — ловлю на себе взгляд. До утвердительного ответа, судя по всему, нам всем осталось недолго. Но это уже другая история…

Жизнь в эмиграции — это как палимпсест: поверх предыдущей страницы биографии пишутся все новые и новые. Вновь стираю и вновь пишу. Без особых терзаний: привык. Таких страниц новой жизни у меня уже 6 или 7. Но всё — опыт.

Каждый поезд-самолет-автомобиль, чемодан-бордингпасс-виднажительство — дорожные столбы, отсчитывающие километры вглубь другого мира. И в этом мире, даже когда тебе предлагают выгодный контракт или вручают награду, ты всё равно остаешься парнем с той самой улицы, из того самого дома. Остаешься им для себя — это мучает, но это же и дает силы.

Зачем я это пишу? Чтобы все любимые белорусы узнали в моем рассказе себя — улыбнулись, взгрустнули, но точно не сдались и не оглянулись назад: в этом странствии мы вместе. А европейцы, окружающие нас в эмиграции, — и понимающие, и нет — пусть знают, кто мы и откуда.Кто хочет, сделайте репост: вдруг кому-то станет легче…

Читайте также:

«Пусть кто-нибудь уже наконец скажет: надо изучать белорусский как иностранный язык»

«У меня гематома в мозге осталась с того времени». Жертва силовиков рассказала, как у нее сейчас с жизнью и здоровьем

Не нужна тренажерка и можно найти драгоценности. Гродненский рок-музыкант рассказал, как устроился на мусоровоз в Польше

• 70
• 0
• 4
• 2
• 3
• 15
• 7
• 0